Не измени себе - [11]
— Вылезай!
Поторапливая нас, он нетерпеливо тряхнул головой, Я выпрямился в кузове, осторожно поинтересовался:
— Почему?
— Вылазь! — повторил солдат. — Кому говорят?
Лицо у него было потное, жесткое — солдат не шутил.
Мы переглянулись, робко повыпрыгнули из кузова. Я пытался протестовать:
— Вы не имеете права. Мы должны доставить очень ценное оборудование, и вы…
— Плевать! — ответил он мне. — Мы за них воюем, а они с барахлом возятся!
Двое грубо выдернули из кабины моего товарища. Остальные сразу залезли в кузов, машина резко взяла с места, быстро понеслась, лавируя между глубокими воронками.
Мы отправились обратно.
Своего директора Арепьева, высокого и подслеповатого, похожего на Паганеля, нам удалось отыскать в полутемном подвале института. Он тихо сидел в углу на корточках, закрыв лицо ладонями, со страхом ожидая очередного налета.
Узнав о судьбе полуторки и оборудования, директор вяло махнул рукой.
— Бог с ним, со всем. Теперь бы самим как-нибудь ноги унести! — И добавил: — Если к своим не прорвемся, пойдем в партизанский отряд.
Из Армавира уходили тысячи людей. Молча, торопливо, нагруженные своими пожитками, придавленные общей бедой.
У меня были только бритва и мыло. Я нес их в газетном свертке под мышкой. Все остальное на мне — рубашка, брюки и поношенные башмаки.
Самолеты возникли неожиданно. Они не появились, а как бы проявились на небе. Беззвучно, как на фотографии. Тяжелые, неуклюжие, равнодушные ко всему, точно навозные мухи, они принялись методично кружить над людьми и кидать на них свои катушки смерти.
Все закричали, суетливо побежали, сбивая друг друга начали прятаться куда попало.
Я пригнул в полуподвальную нишу овощного склада В ней воняло гнилью и плесенью. Ко мне нырнули еще три человека. Я увидел, как земля забила фонтанами грязи и щепок и камня.
Многие не найдя укрытия, лежали плашмя и, обхватив руками затылок, не двигались. И было непонятно — мертвы они уже или нет.
Я смотрел на этот ад и уже ничего не чувствовал. Даже страха. Одеревеневшее сознание отмечало только одно: бессмысленность происходящего… Зачем?.. Этот вопрос, точно тупой гвоздь, ударял мне в голову с каждой падающей бомбой.
Затем вдруг все прекратилось. Кто мог, сразу поднялись и пошли дальше.
На трупы обращали внимание лишь родственники. Они, окаменев, сидели рядом с телами, несколько женщин пронзительно кричали.
Директор пропал. Среди убитых его не было, я и товарищи принялись обшаривать все щели, подвалы и закоулки.
Через полчаса мы разыскали его в канаве. Белый от страха Арепьев опять сидел на корточках и от потрясения не мог найти в себе силы подняться.
Мы взяли его на руки и несли около километра. Никто из нас ничего не говорил.
Наконец он пришел в себя, встал на ноги, зашагал сам. Быстро стало смеркаться.
Вдруг мы увидели, как люди, от которых мы отстали, бегут обратно. На них шла колонна немецких танков. Ядовито-зеленые машины с ревом разъезжали по степи и давили людей, точно мошек.
Вместе со всеми я куда-то побежал, споткнулся, потерял сверток, затем прыгнул в овраг, заросший колючим кустарником, и, словно затаившаяся дичь, просидел в нем около часа.
Колонна танков, яростно ревя, прошла в направлении Армавира. Люди понемногу опять стали собираться в группы. Я с трудом выбрался из оврага, размял затекшие ноги. Степь была усеяна вдавленными в землю телами.
Я увидел идущего по дороге Арепьева. В руках он держал свои разбитые очки и упорно пытался в них вставить одно уцелевшее стекло.
Весь оставшийся вечер, всю ночь мы только шли и шли…
К утру наткнулись на крошечную железнодорожную станцию. Вокруг нее раскинулся целый лагерь из нескольких тысяч беженцев.
Подошли к группе людей, спросили:
— Чего ждем?
Нам ответили:
— Поездов!
— Каких?
— Не немецких же! Отсюда, говорят, движение начинается.
На путях стояли два эшелона: один с зерном, другой с боеприпасами. Оба состава были сплошь облеплены людьми.
Мы еле отыскали место в одном из вагонов, наполовину заполненном зерном, поинтересовались у соседей:
— Куда едем?
Какой-то парень бросил:
— А черт его знает!
— Машинист есть?
— Нету!
— Чего ж тогда все сидят?
— На всякий случай! Потом вот… Питание есть!
И действительно, все люди жевали. Мы тоже принялись черпать горстями сырое зерно, забрасывали его в рот, глотали горькие твердые семена.
Наесться никто не успел — снова показались самолеты.
Как только я прыгнул в ров, оглушая все окрест, взорвался эшелон с боеприпасами.
«Лотерея, — подумал я. — Все лотерея. Мы могли сесть на него тоже».
Трупов я уже насмотрелся, но такого количества еще не видел. Неподалеку от меня, разбросав по земле руки, лежал тот парень. В двух кулаках он сжимал зерно.
Почти час я разыскивал товарищей и директора, переворачивал убитых на спину.
Их нигде не оказалось, и я пошел прочь с этой станции. Босиком. Ботинки я потерял, когда соскакивал с вагона. С убитого я их снять не мог. Но мешок с сухарями, который нашел в канаве, взял. И правильно сделал — иначе бы в дороге есть было нечего.
Через сутки я, сбив в кровь ноги, доплелся до железнодорожных путей, на товарняке доехал до Нальчика.
Оттуда опять пешком направился в Орджоникидзе. Там должен был базироваться наш институт.
27 – мой игровой номер. Уже и не вспомню, почему его взял. Он мне сразу чем-то понравился. Может, потому, что семерка – счастливое число, а 27 – это дважды семь. Этот номер все уже связывают со мной. И мне приятно так выделяться. Когда даю автограф болельщикам, ставлю рядом 27. Это число у меня на номере машины, среди цифр телефона, штамповано на клюшках. И поэтому я решил что в моей автобиографии должно быть 27 глав. Это словно мой публичный дневник. Когда-нибудь, ближе к ста годам, я сяду в кресле-качалке у камина, стану перелистывать свою жизнь по страницам.
В книге представлена комплексная методика функциональной подготовки квалифицированных дзюдоистов к главному соревнованию года. Подробно изложены средства и методы тренировки, влияющие на производительность организма, адаптационные изменения при физических нагрузках различной направленности. Даны практические рекомендации по организации учебно-тренировочного процесса на сборах.Для спортсменов, тренеров, студентов и преподавателей физкультурных учебных заведений.
Имя Аркадия Воробьева известно не только болельщикам и любителям тяжелой атлетики. Больше 10 лет он защищал честь нашей страны на крупнейших соревнованиях и почти всегда выходил победителем в борьбе с самыми сильными "противниками". И вместе с ним выступали Иван Удодов, Трофим Ломакин, Виктор Бушуев, Юрий Власов и другие чемпионы-олимпийцы.В этой книге знаменитый атлет рассказывает об участии советских штангистов в Олимпийских играх, об их успехах и нелегких победах, а иногда и о поражениях. Многое видел А.
Современная спортивная школа – это учреждение образования или спорта? Как действовать в период реформирования, модернизации и оптимизации системы подготовки спортивного резерва? Как сберечь тренеров и в погоне за новшествами не забыть о главном – качественной подготовке резерва для спортивных сборных команд страны? С этими вопросами ежедневно сталкиваются руководители и специалисты всех уровней.В книге предложены предпочтительные варианты решений в различных ситуациях, даны разъяснения действующего законодательства.
Очень редко, когда женщина бывает полностью довольна своей внешностью. Всегда есть желание что-то изменить в жизни, в себе и, конечно же, похудеть.Ирина Головина, врач-психотерапевт с 20-летним стажем, за это время узнала о весе все, что возможно, и хочет научить тебя. Принимай себя, услышь сигналы своего тела, люби и заботься о душе и теле, ведь только в гармонии можно начать избавляться от лишнего веса и избежать срывов, при которых килограммы, с которыми распрощались мы с таким трудом, возвращаются порой в троекратном размере.Худей спокойно и без правил.
От детства в бедном марсельском квартале Кастеллана, где устроились родители, выходцы из Алжира, до чемпионата мира 2006 года, — таков путь выдающегося футболиста и исключительного человека Зинедина Зидана. Из подробной и удивительной биографии вырисовывается портрет сына; отца семейства; талантливого спортсмена; обаятельного мужчины, который защищает то, что ему дорого; мецената и альтруиста, вступившего в борьбу с бедностью.Эта книга — трогательное воздание почестей волшебнику мяча, кто смог, даже сам не желая того, приобрести огромную популярность в своей стране и во всем мире и стать идолом для миллионов любителей футбола.