Не хочу обманывать - [20]
Возмущенные ревнители церковного престола стали изрыгать на меня грязные потоки лжи и клеветы. Еретик, христопродавец, — шипели они из темных углов, исподтишка науськивая прихожан требовать замены батюшки. Из Беляевки от благочинного Якубовского полетели один за другим доносы в епархию. Я с невозмутимым спокойствием наблюдал за дружными усилиями святой братии. Какими наивными казались мне теперь заповеди Христа: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас».
Как же, возлюбят, и благословят, и помолятся о вашем спасении, славные угоднички божии! Того и жди, обнимут так, что душа в рай улетит! Воистину, прав евангелист Иоанн: «Если я не творю дело отца моего, не верьте мне, а если творю, то когда не верите мне, верьте делам моим».
Но если верить делам наследников отца небесного на земле, то христианская религия уже давно превратилась в гнилое болото, где расплодились все омерзительные существа: дармоеды, пьяницы, воры, развратники, спекулянты, аферисты.
Я убедился окончательно: нельзя быть священником и не быть тунеядцем, быть святым отцом и не быть торгашом своей совестью.
Итак, выбор был сделан. Звезда надежды уже загорелась надо мной. Но свет ее еще был далек и тускл. Разве уход из церкви разрешал мои сомнения? Разве все еще не стоял передо мной, подобно загадочному сфинксу, вопрос: есть ли бог?
Я снова (в который уже раз!) взялся за библию.
«Бога не видел никто никогда», — утверждает Иоанн. (Евангелие от Иоанна, гл. 1, стих, 18). Но праотец Иаков совершенно авторитетно заявляет: «Я видел бога лицом к лицу». (Бытие, гл. 32, стих. 30).
Кто же из них говорит правду? Или, может быть, оба фантазируют?
Поистине одурманенным должен быть тот, кто увидит божественное откровение там, где явная ложь соперничает с искусно завуалированной выдумкой, а откровенная фальсификация с ловкой подтасовкой фактов. Правда неумолимо подступала ко мне, требовала: решайся, выбирай. Или ты струсишь, малодушно опустишь глаза и станешь дальше поклоняться выдуманному кумиру. И вот я, который несколько лет назад писал: «Атеист — это заблудшая овца в дебрях цивилизации», вплотную занялся атеистической литературой, раскрыл страницы сочинений Маркса и Энгельса, Ленина, Горького, Белинского.
Вряд ли тот, кому не пришлось в поисках истины блуждать окольными тропами, спотыкаться и падать, отчаиваться и разочаровываться, поймет чувство, охватившее меня при чтении этих бессмертных творений. Мне показалось, что я, приговоренный судьбою на вечную темноту, неожиданно увидел яркий луч света и остановился пораженный: глаза режет от боли, а в сердце ликует радость.
Еще в семинарии тщетно пытался я разрешить загадку, одну из тех, которым нет числа в религиозной схоластике: как произошло бесплотное рождение Христа от непорочной девы? И вдруг — такая живая, предельно ясная ленинская мысль:
«Человек и природа существуют только во времени и пространстве, существа же вне времени и пространства, созданные поповщиной и поддерживаемые воображением невежественной и забитой массы человечества суть больная фантазия, выверты философского идеализма, негодный продукт негодного общественного строя. Может устареть и стареет с каждым днем учение науки о строении вещества, о химическом составе пищи, об атоме и электроне, но не может устареть истина, что человек не может питаться мыслями и рожать детей при одной платонической любви». (В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр 173).
Два предложения — и все. И нет загадки. Она рассыпалась в прах. А сколько таких предрассудков, противоречий, «чудес» разрушили поражающие своей глубиной мысли Маркса и Энгельса, пламенные горьковские строки, страстный, протестующий голос Белинского!
Сколько лет нам вбивали в голову, что христианство несет человечеству свет, милосердие, высшую справедливость. Но когда я читал книги Миклухи-Маклая, Левингстона, Арсеньева и других выдающихся путешественников и ученых, их рассказы звучали обвинительным приговором христианским завоевателям, которые несли народам Северной Америки, Австралии, Сибири нищету, угнетение и рабство. В одном строю к этим племенам и народам шли крест и алкоголь, евангелие и рабство, миссионер и колонизатор, брат во Христе и плантатор с нагайкой.
Для меня наступили хмурые дни, наполненные тревожными метаниями, неопределенностью, острым чувством недовольства собой. Я по-прежнему оставался священником, совершал богослужения, читал проповеди. Но все это делал больше по инерции. В храм божий я входил как в обычное учреждение: ни одной струнки в душе не задевали пышное благолепие, таинственный полумрак и торжественная тишина. Войдя в церковь, я уже не прикладывался к образам, как это бывало прежде, никого не благословлял и не разрешал целовать руку. Совершая обряды, я не мог отогнать кощунственную мысль: «К чему эта глупая комедия, к чему обман бесхитростных верующих?».
Становилось стыдно самого себя, людей, которым я лгал. А после причащения прихожан, потребляя «святые» хлеб и вино, я не находил разницы между христовой кровью и простым виноградным вином.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.
За последние десять лет Россия усовершенствовала методы "гибридной войны", используя киберактивы для атаки и нейтрализации политических оппонентов. Хакеры, работающие на правительство, взламывают компьютеры и телефоны, чтобы собрать разведданные, распространить эти разведданные (или ложные данные) через средства массовой информации, создать скандал и тем самым выбить оппонента или нацию из игры. Россия напала на Эстонию, Украину и западные страны, используя именно эти методы кибервойны. В какой-то момент Россия, видимо, решила применить эту тактику против Соединенных Штатов, и поэтому сама американская демократия была взломана.
Правда всегда была, есть и будет первой жертвой любой войны. С момента начала военного конфликта на Донбассе западные масс-медиа начали выстраивать вокруг образа ополченцев самопровозглашенных республик галерею ложных обвинений. Жертвой информационной атаки закономерно стала и Россия. Для того, чтобы тени легли под нужным углом, потребовалось не просто притушить свет истины. Были необходимы удобный повод и жертвы, чья гибель вызвала бы резкий всплеск антироссийской истерии на Западе. Таким поводом стала гибель малайзийского Боинга в небе над Украиной.