Не хочу обманывать - [21]
Апатия, страшная усталость овладели мною. Я что-то делал, куда-то шел, не отдавая себе отчета куда и зачем. От моей веры осталась лишь темная привычка, но она пока еще держала меня в плену.
Свято-Троицкая церковь стоит над самым Турунчуком. Отсюда, с обрыва, река кажется ленивой и тихой. Улеглась меж берегов, опустилась на илистое дно и точно дремлет под розовыми лучами заката. А с того берега, из днестровских плавней, бесшумно выползает белесый туман и повисает клочьями, зацепившись за ветви кряжистых верб.
Сюда часто приходил я усталый, подавленный после очередного богослужения. Смотрел, как ловко ведет свой каюк какой-нибудь местный рыбак, слушал отчаянный визг лесопилки, расположенной неподалеку, провожал глазами прохожих. Как я завидовал всем этим людям! Все куда-то торопятся, идут, едут. И каждый знает куда и зачем, и каждый спокоен, ибо делает в жизни полезное дело. А я по злой иронии судьбы, по собственной глупости, точно зритель, должен жадными глазами лишь наблюдать за происходящим, за жизнью!
А ведь я люблю ее, жизнь! Как же я могу быть бездельником, когда вокруг все трудятся, все заняты делом! Почему я лишен возможности производить материальные блага, участвовать в строительстве счастливой жизни здесь, на земле. Разве для того я увидел солнце, чтобы погребать себя заживо в сырых казематах, чтобы нести людям темноту, невежество, страх.
Будь же проклята та минута, когда я поверил лживым уверениям духовенства и предал своих отцов, потом и кровью завоевавших для моего народа право на труд и счастье!
Я вернулся домой. В комнате было пусто, неуютно. В нос ударил застарелый запах ладана. Из угла равнодушно поблескивала в золотой оправе икона. Как все здесь противно — и этот тяжелый дух церкви, который въелся в стены, и этот святой лик, тупо глядящий сверху, и я сам: длинное скуластое лицо с реденькой бородкой, воспаленные от бессонницы глаза.
...Я проснулся с ощущением, что кто-то грубо растолкал меня. Болела, разламывалась голова, во рту пересохло. Откуда эта тупая, саднящая боль? И вдруг я вспомнил — завтра великий пост, богослужение. Эта мысль с вечера не давала мне покоя. Неужели я, жалкий слабовольный человек, снова стану за амвон?
Когда-то я мечтал стать настоящим пастырем, отцом и наставником верующих. Но где же они, эти истинные христиане, жаждущие услышать правдивый глагол божий? Так и не встретил я их, сколько ни искал. Кого я видел в церквах? Стариков и старух, которые доживают свой век? Ловких аферистов, святош, вроде старосты Михаила Личарда, вроде Чабана, Перлея, которые видят в церкви источник легкого заработка? Попробуй их лишить наживы, и они истошным голосом завопят: «Нам такая церковь не нужна».
Правда, иногда среди пожилых блеснет и юное лицо, но это бывает чаще при крещении или венчании. Под давлением родителей некоторые молодые люди справляют еще эти религиозные обряды. Но ни религия, ни вера в бога тут не при чем. Проходит месяц, другой, и не пытайся разыскивать молодую пару в толпе прихожан — не найдешь.
А небольшая группа верующих, которые считают себя праведными христианами? Разве они в действительности свято, глубоко веруют? Мне самому не раз приходилось наблюдать, как в особо торжественные моменты богослужения, например, при выносе чаши со святыми дарами, который сопровождается словами «Со страхом божьим и верою приступите», на лицах многих появлялись иронические усмешки, не смолкали разговоры, пересуды, не прекращались толкотня и шум. А церковные прихлебатели в это время делят по карманам тарелочные сборы. «Вот тебе вера, молитва и страх божий» — невольно думал я. А при выходе прихожан из церкви что слышишь? Может быть, благие религиозные размышления? Отнюдь нет. Говорят об убранстве храма, о росписи стен, о звучании хора, о голосовых и прочих данных священника, — обо всем, но только не о боге. Значит, посещают церковь не для удовлетворения своих религиозных чувств, а чаще всего в силу старой привычки.
Следовательно, и я не священник, а жалкий комедиант...
Ночь синим потоком струилась в окно. Я вслушивался в тишину комнаты. Мерно постукивал будильник. Громкие шаги раздались за окном, потом звонкий девичий голос, обрывки фраз, смех. Скоро рассвет. Начнется новый день. Станет ли он новым днем моей жизни?
Навстречу солнцу
Есть в жизни события, которые глубоко за-падают в память. Как бы далеко не отодвинулись они в прошлое, каким бы ветром не заметало их след, всегда нетленны они в сердце человека.
Таким останется для меня 12 марта 1960 года. Утро только занималось, когда я вышел из дома. Позади длинная ночь сомнений. Наконец, разорваны цепи, связывающие меня с преступным миром рыцарей наживы, рассадником мракобесия и лжи. Мне хотелось кричать об этом на каждом перекрестке. Пусть знают все: нет больше священника Багмута, раба божия, а есть рядовой гражданин Баг-мут, который хочет жить, трудиться, идти рука об руку с миллионами советских людей, строителей нового мира.
Я еле дождался девяти часов и побежал на почту. Телеграмма, которую я отправил в Одесскую епархию, была краткой: «Отрекаюсь сана распорядитесь церковью». Я шел широкой улицей села, уже наполненной звуками трудового дня, и больше не завидовал людям. Нам теперь по пути. Отныне музыка труда станет и моей симфонией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский национализм имеет достаточно продолжительную историю, начавшуюся задолго до распада СССР и, тем более, задолго до Евромайдана. Однако именно после националистического переворота в Киеве, когда крайне правые украинские националисты пришли к власти и развязали войну против собственного народа, фашистская сущность этих сил проявилась во всей полноте. Нашим современникам, уже подзабывшим историю украинских пособников гитлеровской Германии, сжигавших Хатынь и заваливших трупами женщин и детей многочисленные «бабьи яры», напомнили о ней добровольческие батальоны украинских фашистов.
Память о преступлениях, в которых виноваты не внешние силы, а твое собственное государство, вовсе не случайно принято именовать «трудным прошлым». Признавать собственную ответственность, не перекладывая ее на внешних или внутренних врагов, время и обстоятельства, — невероятно трудно и психологически, и политически, и юридически. Только на первый взгляд кажется, что примеров такого добровольного переосмысления много, а Россия — единственная в своем роде страна, которая никак не может справиться со своим прошлым.
В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: «Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах». Это памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии.
За последние десять лет Россия усовершенствовала методы "гибридной войны", используя киберактивы для атаки и нейтрализации политических оппонентов. Хакеры, работающие на правительство, взламывают компьютеры и телефоны, чтобы собрать разведданные, распространить эти разведданные (или ложные данные) через средства массовой информации, создать скандал и тем самым выбить оппонента или нацию из игры. Россия напала на Эстонию, Украину и западные страны, используя именно эти методы кибервойны. В какой-то момент Россия, видимо, решила применить эту тактику против Соединенных Штатов, и поэтому сама американская демократия была взломана.
Правда всегда была, есть и будет первой жертвой любой войны. С момента начала военного конфликта на Донбассе западные масс-медиа начали выстраивать вокруг образа ополченцев самопровозглашенных республик галерею ложных обвинений. Жертвой информационной атаки закономерно стала и Россия. Для того, чтобы тени легли под нужным углом, потребовалось не просто притушить свет истины. Были необходимы удобный повод и жертвы, чья гибель вызвала бы резкий всплеск антироссийской истерии на Западе. Таким поводом стала гибель малайзийского Боинга в небе над Украиной.