Не хочу обманывать - [2]

Я был разочарован: вместо пляжа, кино, парка меня вели в церковь. Но в то же время было немного и любопытно: как оно там, страшно, наверное.

Кладбищенская церковь поразила угрюмой, настороженной тишиной, незнакомыми запахами, таинственным мерцанием свечей и лампад. Бабушка приложилась к иконам и, преклонив колени, принялась истово молиться. Потом быстро обернулась, глянула на меня.

— Стань, сынок, рядом. Молись, молись. Вот так.

Я сделал рукой несколько неуклюжих движений и боязливо оглянулся по сторонам. Мне казалось, что все смотрят на меня. Но в церкви было лишь несколько старушек.

Я еле дождался минуты, когда мы снова вышли на залитую солнцем улицу. Бабушка без устали говорила. Из ее рассказов я узнал, что Иисус Христос — сын божий, что его распяли неверные, что он умер за людей, а потом воскрес и вознесся на небо; что люди должны замаливать у бога свои грехи; что тех, кто любит бога, господь одарит милостями, а тем, кто живет в безверии, приуготова-на страшная кара в аду, где они будут вечно гореть в кипящей смоле. Я же должен быть хорошим мальчиком и исполнять заветы божьи, и тогда господь меня вознаградит, сделав своим избранником. Ангел-хранитель, который приставлен ко мне, будет радоваться и полетит к богу восхвалять создателя за просвещение заблудшей души.

С тех пор бабушка стала водить меня в «святые места», музеи и даже в кино и театры. Помню, как несколько раз подряд смотрели кинофильм «Цирк» с участием Л. Орловой. Бабушке фильм очень нравился. Она никогда не переставала восхищаться многогранностью души человеческой и могла подолгу с увлечением говорить об искусстве великих артистов, о славных подвигах знаменитых князей и полководцев, о замечательных открытиях и изобретениях ученых.

— А ты знаешь, Славик, отчего русский народ такой сильный, могущественный и великий? — спросила она как-то. — Это потому, что он верит в истинного бога, и бог в награду дал ему и силу, и величие, и талант. Запомни это, сынок. Наши деды верно говорили: «Без бога ни до порога».

Ни один рассказ ее, ни одно посещение не обходились без религиозных выводов и наставлений.

Недели через две бабушка уехала, подарив на прощание коробку конфет и маленький молитвенник в коленкоровом переплете.

— Читай, сынок, да богу молись, — наказывала она.

Молитвенник я прочитал от корки до корки, но ничего не понял. На всякий случай я положил его в коробку от конфет и спрятал в надежное место.

Старушка приезжала еще трижды. Я с нетерпением ждал ее. Каждый раз на сердце и в памяти откладывались трогательные рассказы о чудесных деяниях святых угодников, об ангелах-хранителях, райских садах, где всех добрых людей ожидает счастье и вечное блаженство. Я мечтал выучиться и стать таким же образованным и добрым, как бабушка Саша.

Наступил день, когда я принес табель с оценками об окончании шестого класса. Дядька небрежно повертел его в руках, состроил кислую мину и проговорил многозначительно:

— Что думаешь делать дальше? — Он буравил меня насквозь своими маленькими острыми глазками. — Небось, надоело уже дармовой хлеб есть? Берись-ка за дело.

Я поступил на курсы весовщиков в дорожно-транспортную экспедицию. Но работать самостоятельно мне не пришлось. Июльским днем 1941 года в дома советских людей предательски ворвалась война, и все, что вчера еще казалось серьезным и важным, померкло.

По улицам, мерно чеканя шаг, шли и шли колонны красноармейцев. Как я завидовал бойцам! Они уходили, суровые и отважные, защищать родную землю. А мне, тогда ещб подростку, пришлось остаться с теткой здесь, в осажденной врагом Одессе.

Мучительно долгие страшные годы оккупации оставили после себя зловещую память о неисчислимых страданиях и бедах народных, о надругательствах, унижении и горе, о попрании человеческого достоинства.

Пришел долгожданный час освобождения. Не тратя ни дня попусту, пришел в военкомат и подал заявление об отправке в действующую армию. Просьбу мою удовлетворили. Перед самым уходом на фронт ко мне подошли две соседки-старушки. Они обняли и перекрестили меня. А одна вынула из сумки маленькую иконку и свернутый вчетверо листок бумаги.

— Возьми, сынок, — сказала она. — Это образ Николая-чудотворца. Носи его всегда с собой. Он и от пули спасет и всякие беды отвратит. А молитву, как туго придется, обязательно разверни и читай.

Я принял советы и подарки старушек, ибо зерно веры, брошенное в детскую душу бабушкой Сашей, пустило корни и дало стойкие ростки. Правда, я не посещал церковь, не чувствовал потребности ежедневно молиться и строго придерживаться религиозных обрядов. До в тяжелую минуту всегда призывал на помощь бога.

С образом Николая-чудотворца я так и не расставался. Как только выдастся свободная минута, выну из нагрудного кармана листок с молитвой и читаю: «Псалом 90: живый в помощи Вышняго, в крове Бога небесного водворится...». Хоть и не понимаю почти ничего, а верю — поможет молитва, снизойдет на меня святое благословение. А иногда сидишь в окопе, разговариваешь с товарищем, глядь.

опустил человек голову -- шальная пуля сразила. А ты жив. Не иначе, как чудо сотворил святой Николай — спас меня. Еще горячей читаешь молитву.