Не хлебом единым - [17]

Так вот, он как обычно наблюдал за редким сейчас людским потоком, просеивая его сквозь свое профессиональное сито, и выделил эту маленькую суетливую старушку, для дела совершенно непригодную, но просто вызывающую некоторое сочувствие. Еще один черноголовый торговец зашипел и замахал на нее обеими руками, а какая-то местная полупьяная шмара, желая подластиться к горячим и денежным абрекам, схватила старушку за рукав и потянула прочь. “Помог бы, что ли, Петрович?” — подзуживал внутренний голос. Да ладно, отмахнулся было он, но старушка обернулась, и Алексей с удивлением ее опознал. Мать честная! Семеновна!

Он подошел и вежливо попросил шмару удалиться, незаметно ткнув ее кулаком в бок Та взвизгнула и в момент испарилась.

— Никак Ляксей Петрович? — признала Семеновна. — Ты чего ж, покупаешь тут что?

— Так, — пожал плечами Алексей, — по мелочи.

— А я вот дочери племянника на именины арбуз хочу выбрать.

— Какой тебе, Семеновна, я помогу?

— Да так, чтобы хватило, — Семеновна достала маленький истертый, времен оттепели, кошелек и смущенно продемонстрировала его содержимое. Не густо!

— Ладно, я сейчас моментом выберу самый большой и дешевый, так что хватит, — пообещал Алексей.

Он подошел к продавцу, которого знал, и неслышно для Семеновны шепнул:

— Послушай, Махмут, я для сестры возьму арбуз на десять кило, а ты с нее за два кило возьми. Я отработаю, ты знаешь.

— А, бэри, — махнул волосатой рукой Махмут.

Алексей, выбрав тяжелого полосатого кабанчика, вручил его Семеновне, и та с удивлением заплатила совсем небольшую сумму.

— Ну, Ляксей Петрович, — умилилась она, — век не забуду вашей доброты. Кто добро творит, тому Бог отплатит. За добро Бог плательщик. Где бы мне, старой, такой арбуз так дешево купить. Вот что значит мужик!

— Где ж твой-то мужик, Семеновна? На печке небось кости греет?

— Мой-то? Мой помер давно. И сына недавно схоронила. Вот племянник только, да дочь его заместо внучки, а так одна я. А ты-то сам что? Мужик вон с головой, бросил бы пить, да за ум взялся. Где семья-то твоя?

— Ум-то мой, Семеновна, вышел давно. А семья есть, но не нужен я им. Раньше они мне были не нужны, а теперь — я им. Так что я не в обиде!

— Ты приходи в храм, я с батюшкой поговорю, — пообещала Семеновна, — только трезвый приходи, пьяным, не обессудь, не пущу.

— Да я понимаю.

Алексей скособочившись нес полосатый арбуз в полосатой же торбе, а с другого бока, ухватив его под руку, семенила маленькая Семеновна. И казались они, несмотря на разницу в возрасте, дружной семейной парой, не мешал даже слишком запущенный и обношенный вид Алексея. Впрочем, многие ли из пожилых людей могут похвалиться сегодня хотя бы относительным достатком?

Они дошли до остановки и Алексей посадил старушку на автобус, галантно помахав ей рукой на прощанье, а потом повернул обратно.

У первого же ларька он увидел семафором маячащего Витьку Хребта. Размахивая мосластыми руками, тот что-то объяснял какому-то военному:

— Товарищ страшный прапорщик, это ваш долг. Долг военного и гражданина! Иначе же вы подведете российскую армию!

— Старший! — поправил прапорщик. — Долг свой я знаю и не вам меня учить, но помочь — не знаю, смогу ли.

— Да отвезите вы ее, что вам стоит? — не отставал Витька.

— Что случилось? — спросил не понимающий ничего Алексей.

— Да подрезали тут сумку у одной студентки, — торопливо начал Витька, — деньги там, документы — самое ценное. Я-то щипача этого сразу срисовал, глаз у меня — алмаз. Но мое дело крайнее — гуляет себе и пусть. Вот он и нагулял студентку, та и рюхнуться не успела, как опустел ее багаж.

— Ну и что дальше? — спросил Алексей. — Дело-то обычное.

— Да жалко ее, здесь особый случай. Она ведь так плакала, что даже товарищ страшный прапорщик со своего блокпоста услышал.

У прапорщика были, наверное, железные нервы, и он спокойно поправил Витьку:

— Старший. И не с блокпоста, а с артдивизиона. Но отвезти ее не смогу, времени в обрез.

— Вот и я говорю, времени в обрез, — продолжал напирать Витька, и пояснил для Алексея: — Надо студентку докинуть до Бежаниц, до дома. Там мать у нее при смерти. Она тут деньги на операцию собирала, весь курс, говорит, помогал, общага вся, преподаватели. Вот набрали, она домой собралась ехать и зашла купить фруктов. И вот!

— А не туфта это с операцией? — засомневался Алексей. — Больно история на мои похожа.

— Ну, ты это брось, — замахал на него руками Витька, — сравнил себя и ее. Вот и прапорщик подтвердит?

Витька не стал больше испытывать военного на прочность игрою слов, а тот молча кивнул.

— А где мадам? — спросил Алексей. — Может быть, чем-то ей можно помочь?

— Да уж вестимо, — Витька загадочно улыбнулся, — Вестимо надо, да и помогли уже. Пришлось подзанять кое-что под твой недельный заработок. Не в обиде, Леха?

— Под чей недельный? — не понял Алексей

— Под твой, ну и под мой, вестимо.

— Ну свой-то ты можешь вон и прапорщику отдать, а мой-то какого рожна?

— Да больно уж жалко стало, да и девица хороша.

— Мне что до того? — хотел обидеться Алексей, но передумал и лишь в сердцах махнул рукой. — Ладно, где она? Дайте хоть посмотреть на столь дорогую мамзель.