Не говори, что лес пустой... - [74]
Крестьяне принесли Наталью сперва в сельский медпункт, где медицинская сестра осмотрела ее раны и перевязала. Пока сестра занималась всем этим, Султан был на руках у крестьянки. Добрая женщина сумела успокоить его. Потом они с мужем перенесли Наталью с малышом в свою хату.
— Погостишь, доченька, пока не возьмут в больницу, — сказал крестьянин и представился: — Меня зовут Петро, жинку — Авдотьей. Она в колхозе дояркой, я — пастухом.
— Спасибо, — с трудом разжала губы Наталья.
Она обвела еще не совсем прояснившимся взором приземистую горницу, стены которой были обмазаны глиной и, как видно, недавно побелены — от них еще пахло известкой. В правой от двери стороне громоздилась печь, в левой стояла большая деревянная кровать с незастеленной постелью. Солнечный свет проникал через два небольших оконца, одно из которых было распахнуто.
Авдотья перестелила кровать, взбила подушки и помогла Наталье перебраться с носилок. Наталье стало неловко, что она занимает постель хозяев, и смущенно попросила прощения.
— Ляжь, ляжь, — сказала Авдотья и, накрывая одеялом, ласково прибавила, что вы́ходила за жизнь восьмерых а р л о в, вы́ходит и ее, г а л у б и ц у.
Задремавшего Султана она положила рядом с Натальей, к стене, потом повернулась к мужу, который сидел на лавке за столом, уставившись в одну точку, и спросила, будет ли он с н е д а ц ь.
Петро сказал: надо бы накормить и гостью, Авдотья ответила, что они позавтракают позже — н я х а й г о с ц я а д ы й д з е а д и с п у г у, — и вытащила ухватом из печи чугунок, в котором томились духовитые щи.
— Может, будешь? — спросил Петро Наталью, отрезая от ржаного каравая увесистый ломоть.
Наталья покачала головой.
— Спасибо, дядя Петро, — сказала она слабым голосом. — Не хочется… — В ее глазах заблестели слезы. — Что же теперь будет?
Ни Наталья, ми хозяева хаты не знали, чем объяснить налет немецких самолетов на пассажирский поезд и что происходит в мире. Из черной тарелки радио, что висела над крыльцом бревенчатой избы, в которой размещалось правление колхоза, рядом с медпунктом, хрипло, с шорохом и треском, звучали песни и марши. В медпункте кто-то сказал, что немцы, наверное, учинили провокацию, и когда кто-то другой произнес слово «война», на него дружно зашикали.
Но теперь Наталья пришла к мысли, что это никакая не провокация, а самая настоящая война. Она вспомнила, как держал себя последние недели муж, его бессонные ночи, как поспешно сажали в поезд семьи командиров… Все говорило, что беда была на пороге и теперь обрушилась огненным смерчем, никого и ничего не щадящим.
— Что же теперь будет? — повторила Наталья, думая уже не о себе и не о сыне, безмятежно сопевшем под боком, а о муже Давляте, оставшемся в самом пекле. Если немцы не пожалели бомб на мирный пассажирский поезд, то можно представить, какой силы удар они наносили по красноармейским казармам и другим военным объектам.
Но Петро и Авдотья сказали, чтобы она не терзалась понапрасну. Петро ушел узнать новости, а Авдотья, присев на краешек постели, заставила выпить на первый случай кружку молока. Когда Султан проснется, сказала она, сварит им рисовую кашу; если захотят, накормит и щами, и бульбой.
«То есть картошкой», — промелькнуло в Натальином мозгу, и ее мысли вновь закружились вокруг Давлята, тяжелые, мрачные мысли, от которых разрастался в груди и подступал к горлу горячий ком.
Наталья закрыла глаза и впала было в забытье, но тут в сенцах загремел голос Петра.
— Авдотья! — крикнул он.
— Тс-с… — приложила Авдотья палец к губам, однако он не обратил внимания и все так же возбужденно и громко сказал, что только что передали по радио — война и что немецкие самолеты опять пролетели в сторону Гомеля.
— О господи! — всплеснула руками Авдотья, сразу подумав о своих восьмерых сыновьях-орлах, которым как пить дать идти на войну.
Петро говорил по-белорусски, но, как всякий русский человек, Наталья, открывшая глаза при первом же звуке, хорошо поняла его речь. Она приподнялась на израненных руках, превозмогая резкую боль, и когда смолкли голоса в сенцах, ей показалось — оглохла. Она вскрикнула.
— Что? — вбежали в горницу Петро и Авдотья.
Руки отказали, Наталья упала на спину и зарыдала.
— Ну что ты, доченька, зачем? — участливо спросила Авдотья.
— Что теперь будет с его отцом? — сказала Наталья, потянувшись к Султану.
— Даст бог, все обойдется, — отозвалась Авдотья, хлестнув мужа сердитым взглядом. — Нельзя прежде времени слезы проливать.
— Да, дочка, не плачь, — подхватил Петро, — все обойдется. Наши дадут по зубам германцу, выбросят проклятых до единого за границу.
Он был убежден в этом, как было убеждено в тот первый день войны подавляющее большинство советских людей. И Наталья тоже чуть-чуть успокоилась и, не теряя надежды на лучший исход, стала ждать санитарную машину, которая, по словам Петра, должна появиться с часу на час и перевезти всех пострадавших пассажиров поезда то ли в Житковичи, то ли даже в Пинск или в Гомель, — одним словом, в городскую больницу.
Но машина не пришла ни сегодня, ни завтра, ни послезавтра. А потом стало известно, что германские танки прорвались в глубь Белоруссии, немцы захватили немало наших городов и районов и продолжают наступать.
В книгу лауреата республиканской премии имени Рудаки народного писателя Таджикистана Фатеха Ниязи (род. в 1914 г.) вошли роман «Солдаты без оружия» и рассказы. Роман повествует о трудовых батальонах, которые были сформированы в Таджикистане и отправлены на Урал во время Великой Отечественной войны. В рассказах, написанных по горячим следам войны, — бытовые зарисовки, яркие фронтовые впечатления, памятные встречи с друзьями и земляками на трудных военных дорогах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Командир партизанского отряда имени К. Е. Ворошилова, а с 1943 года — командир 99-й имени Д. Г. Гуляева бригады, действовавшей в Минской, Пинской и Брестской областях, рассказывает главным образом о женщинах, с оружием в руках боровшихся против немецко-фашистских захватчиков. Это — одно из немногих произведенной о подвигах женщин на войне. Впервые книга вышла в 1980 году в Воениздате. Для настоящего издания она переработана.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга украинского писателя Миколы Олейника «Жилюки» состоит из трех романов, прослеживающих судьбы членов одной крестьянской семьи. Первая книга — «Великая Глуша» знакомит с жизнью и бытом трудящихся Западной Украины в условиях буржуазной Польши. О вероломном нападении фашистской Германии на Волынь и Полесье, о партизанской борьбе, о жителях не покорившейся врагам Великой Глуши — вторая книга трилогии «Кровь за кровь». Роман «Суд людской» завершает рассказ о людях Полесья, возрождающих из пепла свое село.
15 февраля 1989 г. последний советский солдат покинул территорию Демократической республики Афганистан. Десятилетняя Афганская война закончилась… Но и сейчас, по прошествии 30 лет, история этой войны покрыта белыми пятнами, одно из которых — участие в ней советских пограничников. Сам факт участия «зелёных фуражек» в той, ныне уже подзабытой войне, тщательно скрывался руководством Комитета государственной безопасности и лишь относительно недавно очевидцы тех событий стали делиться воспоминаниями. В этой книге вы не встретите подробного исторического анализа и статистических выкладок, комментариев маститых политологов и видных политиков.
Книга представляет собой сборник воспоминаний. Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны – потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте – не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только к благополучию.