Не демонтировать! - [10]

— Тогда снимайте, — сказал Григорий. — И будьте готовы к ускорению через пятьдесят три минуты.

— Вас понял.

Рик проверил запоры люка, затем подал воздух в кабину. Когда показания прибора приблизились к норме, повернул шлем, так что защелкнули задвижки, и снял его. Тесса и Йошико поступили так же.

Одни их три шлема заполнили почти все пространство до панелей управления. Освобождение от скафандров оказалось настоящей трагикомедией – они толкали друг друга локтями, сталкивались головами и плечами. Кругом были предохранительные решетки, прикрывавшие кнопки и переключатели, по бокам рычажков торчали металлические кольца, похожие на петельки от пивных банок – чтобы не произошло случайного отключения, — но Рик вздрагивал каждый раз, когда кто-нибудь задевал панель рукой или ногой.

— Что за нелепость, — со смехом воскликнула Тесса. — Давайте разоблачаться по одному и помогать друг другу.

— Правильно, — ответил Рик. — Начнем с тебя.

Они с Йошико отстегнули кольцо, соединяющее две половины обмундирования Тессы, сняли верхнюю часть скафандра, потом Йошико придержала ее за плечи, а Рик стащил нижнюю. Тесса осталась в костюме из спандекса, обеспечивающем охлаждение и вентиляцию; он был не так удобен, как обычная одежда, пластиковые трубочки и воздушные шланги тянулись вдоль всего тела, но все же это было лучше, чем скафандр. При ней также остался коммуникационный комплект «Слухач», так что она могла следить за радиосигналами с Земли. Рик сунул скафандр в нишу для оборудования за сиденьями, затем они с Тессой помогли освободиться Йошико, и наконец обе женщины помогли раздеться ему. Это все равно было довольно трудным делом, и в какой-то момент Рик обнаружил, что уткнулся лицом в правую грудь Йошико. Он пробормотал: «Извините» – и отпрянул, но тут же стукнулся головой о приборную панель. Йошико рассмеялась и сказала:

— Ничего страшного. Думаю, нам всем придется довольно близко контактировать до конца путешествия.

Рик покосился на Тессу, с которой «близко контактировал» еще на Земле. Она с ухмылкой заметила:

— Предавайся мечтам, Рик. Здесь тебе никак не развернуться.

Йошико покраснела, Рик тоже.

— Да я об этом и не думал!

— Ну, разумеется. Берегись, Но. Рик ненасытен. К счастью, он будет занят рабочим регламентом и не сможет к нам приставать.

Йошико нервно рассмеялась, и Рик почувствовал себя совсем неловко.

Но Тесса была права, говоря о регламенте. Нужно было уложить на место скафандры, отвести «Аполлон» от шаттла, который уже начал отдаляться сам, сориентировать корабль для запуска двигателя, что поведет их с орбиты – при этом постоянно заботиться, чтобы нормально функционировало все электронное и механическое оборудование.

Корабль как раз прошел еще половину орбиты, когда все было подготовлено – приближался момент истины, они с волнением ждали, пока отщелкают последние несколько минут. Двигатели были на взводе, курсовой компьютер включен, Калининград уже определил момент старта и продолжительность поджига, в случае если придется перейти на ручное управление. Рик, сидевший в левом кресле, уже держал палец у кнопки ручного запуска, когда Тесса вдруг сказала:

— Ведь мы еще не дали название кораблю. Нельзя же отправляться к Луне безымянными.

— Да, это плохая примета, — согласилась Йошико.

Они посмотрели на Рика, а он, пожав плечами, сказал:

— Не знаю. Я об этом не думал. Может быть, «Призрак» или «Дух»?

Тесса покачала головой:

— Нет. Это скверные позывные. Нужно что-то оптимистическое, дающее надежду. Вроде «Второй возможности» или…

— Вот ты и сказала: Надежда, — отозвалась Йошико. Посмотрела на Рика и добавила: — Или «Дух надежды», если вы хотите упомянуть о призраке.

Рик кивнул.

— Согласен. Мне нравится.

— Мне тоже, — Тесса лизнула указательный палец, легонько ударила им по стыковочному люку – дальше нельзя было дотянуться – и проговорила: — Нарекаю тебя «Духом надежды».

Послышался голос Григория:

— Прекрасно, «Дух надежды». Приготовились. Запуск к Луне через тридцать секунд.

На КЛДС, примитивной клавиатуре с дисплеем, высветилась надпись: Вкл/Не вкл. Это была последняя возможность отступления. Но Рик без колебаний нажал на кнопку готовности. Он не собирался капитулировать.

Астронавты тревожно смотрели на приборную панель – не появится ли вдруг сигнал неисправности, — а Григорий вел обратный отсчет времени. Казалось, секунды тянутся бесконечно, но наконец он произнес: «Ноль!», и сию же секунду двигатель третьей ступени «Сатурна» IV-Б автоматически поджегся в последний раз, припечатав астронавтов к сиденьям – ускорение чуть больше g. Рик позволил руке упасть с кнопки запуска на подлокотник кресла.

Доносилось мягкое громыхание; разгон был куда более плавным, чем при проходе через атмосферу. Рик смотрел на Землю через боковой иллюминатор, но ускорение туманило взгляд – он мог различить только синеву и белизну.

Двигатель все работал и работал – больше пяти минут полной тяги, — разгоняя корабль от скорости 17 000 до 25 000 миль в час, необходимой для того, чтобы преодолеть земное притяжение. К концу разгона Рик заставил себя поднять руку к кнопке выключателя, на случай, если компьютер не включит двигатель в нужный момент, но внезапно Григорий воскликнул: «Время!», и сейчас же прекратился шум. Тяга исчезла, руку Рика бросило вперед, на кнопку, но в этом уже не было нужды. Теперь «Аполлон» летел к Луне по инерции.