Красная угроза
Джерри Олшен
Тревожный рёв сирены выдернул его из сонного забытья. Красное Облако вздрогнул и сел на постели, непроизвольно заморгав, поскольку вместе с ревуном автоматически включился свет. Сидящий Бык, спавший на соседней койке, застонал и забарахтался под одеялом. Ревун умолк; в ту же секунду в распахнувшиеся двери заглянул Смельчак Джозеф.
— Гляди веселей! — рявкнул он. — На Острове проблемы.
— Ну да, где же еще, — вяло пробормотал Красное Облако, но Джозеф его не слышал — он понесся далее по коридору, грохоча в двери и отдавая приказы.
Сидящий Бык, наконец, поднялся на ноги и стащил с вешалки летное обмундирование. Они с Облаком действовали едва ли не синхронно, с точностью машин натягивая на себя противоперегрузочные костюмы, подвесные системы, спасательные жилеты, боевые мокасины и все, что полагается.
— Ну что, готов? — спросил напарника Облако, застегнув под горло молнию на своей летной куртке. Снаружи было холодно, на дворе стояла поздняя осень.
Вместо ответа Сидящий Бык осклабился и, задравши голову, испустил боевой клич сиу. Облако его подхватил и они вдвоём, завывая, понеслись из своих кубриков на аэродром, где стояли их «Иглы-15», рядом с которыми уже копошились техники. Запах авиационного топлива, резкие изломанные силуэты самолётов на фоне рассветного неба, звук прогреваемых моторов — от этой картины в крови у Облака забурлил адреналин, и он буквально одним прыжком взлетел в кабину.
На шлем и плечевые ремни ушло десять секунд, еще тридцать — на контрольную проверку перед взлётом, и вот они с Быком выкатились на рулёжную дорожку. С момента объявления тревоги прошло менее пяти минут.
— Орёл-Один готов, — сказал Облако в микрофон.
— Орёл-Два готов, — напряженный голос Сидящего Быка едва не дрожал от возбуждения.
— Взлёт разрешаю, — послышался ответ диспетчера.
Красное Облако вырулил на взлетную полосу и начал плавно выжимать рычаги до тех пор, пока не включился форсаж. Ускорение вдавило пилота в кресло. Индикатор скорости показал 100, затем 120, на 150 Красное Облако принял ручку на себя и его «Игл» взмыл в небо. Он осмотрелся. Сидящий Бык находился рядом с ним, буквально на расстоянии крыла.
— Курс 083, — объявил диспетчер.
— Понял. Ноль-восемь-три, — прокряхтел в ответ Облако, поскольку перегрузка вдавила его в сиденье. Он установил угол набора высоты в 45 градусов и поинтересовался у диспетчера: — ОК, мы на курсе. Цель полета?
— Фоторазведка. Предыдущий разведывательный пролёт на большой высоте засёк интенсивную строительную активность в Центральном Парке. Мы хотим, чтобы вы поближе это рассмотрели.
— Насколько поближе? — спросил Сидящий Бык.
— Держитесь нашей стороны границы, — ответил диспетчер. — У вас нет разрешения на нарушение воздушного пространства.
— Чёрт…
— Поосторожнее со своими желаниями, — предупредил его Красное Облако, хотя в душе прекрасно понимал, что чувствует Сидящий Бык. За четыре года, что он был пилотом, Бык ни разу не нарушил воздушного пространства бледнолицых. У Облака, за семнадцать лет службы, подобное было только раз — в ответ на трусливый обстрел бледнолицыми аэродрома, при котором погиб его ведомый, Джеронимо. Он помнил, как атака на логово врага пьянила их и кружила им головы, но этот единственный рейд чуть было не привел к полномасштабной войне. И совершенно неважно, что бледнолицые летали над индейской территорией когда им этого хотелось, игнорируя соглашения, договора и понятия о чести — вот любое вторжение в их пространство, они немедленно объявляли актом агрессии.
И они постоянно предъявляли претензии на воздушное пространство, требуя еще больше чем у них было.
Красное Облако окинул взглядом приборы и переключатели перед собой. — Проверка систем приведения вооружений в полную готовность, — приказал он Быку.
— Все системы и устройства работают нормально, — откликнулся ведомый, после паузы.
Вооружение на истребителе Красного Облака было в полном порядке, он проверил его еще раз. Один щелчок тумблера — и на боевой взвод ставились четыре ракеты «Томагавк» с тепловой системой самонаведения и четыре ракеты «Тропа войны» с радиолокационной системой наведения, а также два пулемёта под крыльями.
Он глянул за стекло кабины. Остров приближался. Красное Облако выровнял своего «Игла» на десяти тысячах футов и сбросил мощность оборотов на 50 процентов — этого было достаточно для поддержания крейсерской скорости. Он уже видел, как в рассветном небе вырастают силуэты небоскрёбов. Вообще-то, при таком освещении фотография превращается в искусство везения: чёрные тени зданий скроют все что угодно.
— Зайдем от солнца, — приказал Облако. При таком раскладе истребители могли подойти максимально близко к Центральному Парку, ещё до того как бледнолицые спохватятся и поднимут в воздух свои самолёты.
— Дело, дело, — откликнулся Сидящий Бык. Он подал машину в сторону, чтобы дать ведущему пространство для маневра.
Два истребителя стрелой мчались к Острову. Бледнолицые называли его Манхэттен, но для индейцев он всегда был просто Островом. Тринадцать миль в длину и почти две в ширину, куплен более двух столетий назад за пригоршню бус и пару отрезов красного сукна общей стоимостью в двадцать четыре доллара. Эта колония бледнолицых была тем хвостом, который вилял собакой Северной Америки уже долгие годы. Красное Облако вырос на Великих Равнинах и с детства наслушался от стариков нескончаемых историй про этот кусок земли. Когда он впервые увидел глобус, то по ошибке принял за Манхэттен Гренландию. Узнав об истинных размерах Острова, он задохнулся от возмущения и был оскорблен до самой глубины души. И тогда же к этому чувству примешалось другое: он впервые задумался, сколько же бед могли причинить бледнолицые, если бы предки Красного Быка не ограничили пришельцев этой единственной покупкой. В тот день он поклялся вступить в межплеменные миротворческие силы Федерации Ирокезов, чтобы держать бледнолицых в их границах.
