Не будите Гаурдака - [6]

— Давай еще раз туда-сюда пролетим? — предложил ковер.

— Ну, давай… — без особой надежды на успех согласилась царевна. — Туда, сюда, а потом обратно. А я на стрелку смотреть стану…

За то время, пока их маленький поисковый отряд маневрировал да примеривался, стрелка своего мнения не переменила, а старые знакомые, приглянувшиеся по какой-то неведомой простым смертным причине ярославниному приборчику, успели добраться до переполненного голодными и усталыми путешественниками постоялого двора и потеряться в утробе огромного трактира.

Оставив Масдая под присмотром ошалевшего конюха, Серафима, не спуская глаз с прибора, непреклонно указующего в одном, только ему понятном направлении, осторожно вошла в общий зал и пробежала цепким взглядом по особам посетителей.

Кроме давешних путешественников, замеченных ранее на дороге, ни с беглого первого, ни с придирчивого второго, ни с отчаянного третьего взгляда знакомых лиц в зале обнаружено не было.

Старик, коренастый мужик — по понятным причинам, уже без мерина, коробейник и старушкино семейство расположились тесной кучкой за одним маленьким, засыпанным крошками и закапанным похлебкой и подливкой столом.

На который, недолго думая, и указала стрелка.

— Что пить-кушать будем?.. — подплыла к вновьприбывшим дородная румяная трактирщица — реклама собственной кухне, и любовно принялась наводить на столе чистоту мокрой тряпкой, методично смахивая крошки на колени гостей. — Имеется свекольник с козлятиной, рассольник с козлятиной, щи с козлятиной, козье рагу с овощами, козьи отбивные, котлеты из мяса коз…

Похоже, в деревне, в полном соответствии с названием, из крупного рогатого скота имелся только мелкий бородатый.

— …чай с козьим молоком и козье молоко без чая, — без запинки закончила декламацию меню трактирщица. — Чего кому нести?..

Сенька не стала дожидаться ответов, а положила в шапку забастовавшую приспособу — подальше от любопытных посторонних глаз — и отправилась вдумчиво и не спеша обходить подозрительный стол по периметру.

Прошла мимо бабки…

Нет…

Мимо одного внука… второго…

Нет…

Мимо мужика…

Стрелка индифферентно закосила куда-то по диагонали и вправо.

Мимо старика…

Что?!..

Не может быть…

Стрелка дрогнула и торжествующе указала в широкую пухлую спину, обтянутую потертым зеленым суконным кафтаном.

Это — Иван?..

Сенька, недоуменно хмурясь, украдкой заглянула деду в лицо, прощупывая смятенным взором каждую черточку, волосинку и морщинку…

Если бы кто-то прямо сейчас попросил ее найти между ним и ее благоверным сто девяносто девять отличий, она бы справилась с заданием за полминуты.

Заколдованный, загримированный или искусственно состаренный — этот человек не имел с ее пропавшим супругом ничего общего.

Дурацкая приспособа…

В урну ее!

В печку!

В топку!!!..

Раздраженно, царевна скомкала шапку, сердито двинулась к стойке под напором новой партии оголодавших путников… и тут ее осенило.

А если приборчик указывал не на старичка, а на того, кто сидит напротив него?

Напротив, стиснутый между старшим внуком и корпулентным обладателем мерина, сидел, уткнувшись длинным носом в тощую книжку с аляповатыми картинками, печальный коробейник.

Серафима с сомнением окинула его оценивающим взором.

Конечно, с ее Иванушкой его роднила только страсть к чтению в любом месте и положении, но ведь даже такое незначительное нечто лучше, чем совсем ничего!

Обогнув старательно перепинывающихся под столом и шкодно при этом хихикающих старших мальчишек, царевна остановилась за спиной книгочея и исподтишка глянула на стрелку.

Попадание.

Для исключения погрешности она сделала шаг к крестьянину и снова покосилась на прибор — стрелка упорствовала в изначальном решении.

Обескураженная, она замерла, почти не дыша, за тощей сутулой спиной.

Значит, Иван — это он?

И что теперь делать?

Обнять, поцеловать, огреть книжкой по кумполу?

Серафима наклонилась над оттопыренным ухом коробейника, еле выглядывающим из спутанных зарослей давно не стриженой прически, и нерешительно прошептала:

— Иван?..

— Что?.. — встрепенулся и растерянно закрутил головой коробейник с видом человека, внезапно и грубо вырванного из объятий сладчайших грез. — Кто?.. Где?..

— Иванушка? — всё еще не веря себе, ему, прибору, и вообще никому, неуверенно повторила царевна. — Это… ты?

К ней медленно повернулось худое небритое удивленное лицо.

— Ну, я…

— Ваня…

— Рассказывай, парубок. Что ты хотел? Книжку? Лубок? Ниток клубок? Шелку? Иголку? Из кости полку? — привычно заговорил рекламными стихами бродячий продавец, безразлично глядя куда-то мимо царевны. — Тебе прямой сейчас товар показать, или подождешь, пока червячка Хромой Иван заморит? А то я ведь полдня по распутице тащился, оголодал, как зверь лесной. Кишка кишке бьет по башке, можно сказать.

— Иван… Ты меня не узнаешь?.. — панически чувствуя всеми фибрами души, что предприятие ее проваливается на глазах, и чем дальше, тем глубже, всё же не сдавалась царевна, и в иллюстрацию своих слов повернула физиономию в полупрофиль, в профиль, потом снова в анфас. — Узнаешь?..

— Я?.. — озадаченно сфокусировал взгляд на огорченной физиономии незнакомого отрока и захлопал чернявыми ресницами мужичок. — Извини, парень… Что-то не признал… А мы разве знакомые с тобой?