Назовите как хотите - [90]

— А смысл?

— Деларм — потому, что у него нет причин убегать и прятаться — судя по тому, как он пришел покрасоваться, пока мы завтракали, а Стречи — потому, что она по уши в дерьме. За ней охотится толпа обманутых покупателей, каждый из которых считает, что она должна ему сотню тысяч.

— Вот потому-то она и не вернется.

— Что ж ей теперь — всю жизнь от всех бегать?

— Она может получить пожизненное заключение.

— Ее надули — равно как и всех нас. Так и вижу ее в зале суда — как она смотрит на судью своими глазищами. Нет, единственное, чего она хочет, — дотянуться своими прелестными ручками до Клайва, чтобы ее громила-бойфренд показал ему, как он был неправ. Как она сказала, мы на одной стороне.

Паттерсон постарался говорить непринужденно — так вышло бы говорить непринужденно у ревущего тюленя:

— Она и вправду должна вам сто штук?

Фрэнки так и застыл:

— Ну да. По крайней мере, кто-то из них.

— Да Клайв уже давно их где-нибудь заныкал.

— Тогда ему придется достать их заново. А мне нужно больше, чем сто тысяч.

— Сколько же?

— В зависимости от того, сколько у него есть. — Он обернулся. — А ты — чего бы ты хотел?

— Его почки. Его и его подружки — на закуску.

— Какая ты все-таки грязная свинья, Паттерсон.

— А весь мир — дерьмо, вы не находите? Она нам должна.

— Лучше подумай-ка о мальчике Клайви. — Фрэнки уставился на него. — Где бы он ни спрятал наши денежки, у него должно быть несколько сотен. Плюс документы на титул.

— Если они уже не у Деларма.

Фрэнки потер подбородок:

— Не думаю.

— Может, он думает иначе.

— Мы все так думали.

— Так этот титул — он все-таки настоящий?

— Полагаю, да.

— Если титул этот — настоящий, и лорд может быть только один, то им станет тот, кто получит документы и расписку от Клайва. Но лично я думаю, что этот титул не стоит и ломаного гроша.

— Это — твое окончательное мнение?

— Ну.

— А ты, видимо, в этом разбираешься?

Паттерсон почувствовал в тоне Фрэнки раздражение. Впрочем, не почувствовать его было очень трудно, но Рэю было так больно, что он был едва ли в состоянии улавливать такие нюансы.

— У этого Клайва я не купил бы титула, даже если бы бумаги были подписаны кровью королевы английской.

— Вообще-то, сделка была оформлена в Нью-Йорке. И она подлинная.

— Оформлена? Кем? Дружками этого лорда Клайва?

Фрэнки терпеть не мог, когда его доставали с расспросами, но в то же время ему хотелось вдолбить кое-что в дурью Паттерсонову башку:

— Все здесь знают, что титул — настоящий. Я говорил и с местным священником, и с одним тут агентом по продаже недвижимости, с владельцами этого отеля, и даже с каким-то чертовым барменом в местном пабе — все в один голос кричат, что титул подлинный. Просто Клайв не желает его продавать, вот и все.

— Один парень раз продал Биг-Бен.

— В смысле?

Паттерсон пожал плечами:

— Зачем вам этот дерьмовый титул? Вы ведь американец…

— Какого хрена ты об этом говоришь? Что — по-твоему, я недостаточно хорош для него? Я — наоборот, и тебе, приятель, лучше в это поверить.

— Если вам так нравится этот титул…

— Титул заставляет людей понять, с кем они имеют дело. В Штатах, Паттерсон, где нет места таким, как ты, он поможет при заключении кое-каких дел с чиновниками. Тебе бы это не понравилось?

Паттерсон понял, что дальше лучше промолчать.

— Ну да, я понял. Разумеется. — Он потрогал свой болящий нос.

— И знаешь, что я скажу тебе об англичанах? Особенно о тебе, Паттерсон. О чем бы ты ни думал, ты неправ.

Садясь в машину Деларма, Стречи краем глаза заметила, что Микки наблюдает за ней со ступеней отеля. Он предпочел бы держать ее в поле зрения, но, чтобы выследить разом Деларма и Линкольна Дина, им пришлось разделиться. Раз так, подумалось Микки, то предпочтительнее всего удалить ее от Фрэнки и Паттерсона, а по-хорошему, и от тоскующего Линкольна — иными словами, отправить куда подальше от отеля. Деларм — человек религиозный, с ним она будет в безопасности.

Деларм заявил:

— Я хотел поговорить с вами наедине.

Он посмотрел налево, затем направо в поисках несуществующего потока автомобилей. Выезжая на дорогу, он заявил:

— В прошлом вы много грешили, но я чувствую раскаяние. Я прав?

Она опустила глаза долу, точно монахиня.

Он продолжал:

— Признание грехов принесет мир Вашей душе.

— Я — грешница.

Нависла пауза. Каждый ждал, что заговорит другой.

— Вы потворствовали лорду Клайву, — подсказал он.

— Я и спала с ним.

Машина едва не вылетела на встречную. Интересно, была ли до этого у Деларма в машине падшая женщина (с его ведома, конечно).

На удивление мягким голосом он спросил:

— Может быть, это ваши чувства к нему ввели вас во грех?

— Меня ввели, отец, — это верно.

— Я — не ваш отец.

Не стоит так откровенно, подумалось ей. А, была не была…

— Вы как священник… как святой отец. Я чувствую, что могу вам довериться.

— Я рад.

— И… и я надеюсь, что вы сможете довериться мне.

Он посмотрел на нее:

— С какой это стати?

Широко открыв глаза, она посмотрела на него:

— Эта история покрыла грязью мое доброе имя. Мне нужен кто-то, кто снова станет доверять мне.

Она вновь начала действовать наугад — и она это понимала. Надо во что бы то ни стало подвести его к сути.

— Если я смогу оказать хоть какую-то помощь в поисках лорда Клайва, я с радостью это сделаю.