Назовите как хотите - [92]

Это уж точно, подумала она. Но вслух произнесла:

— А бедный мистер Дин…

— Титул ему не нужен. Все, что он хочет, — найти свою жену.

Она подняла было брови, но эти слова обескуражили ее.

— И потом, есть еще Ниббетты….

— Они не имеют значения.

Она помедлила. Потом саркастически заметила:

— Выходит, остаетесь только вы.

— Именно.

Ниббетты, однако, вовсе не догадывались, что не имеют значения. Фрэнки ди Стефано еле удалось отделаться от многочисленных Ниббеттов — к вящему своему удивлению, он обнаружил, что они все еще верят, что аукцион выиграл Уолтер. Этот последний восседал на хромированном барном табурете, точно на троне, расточая ближним благосклонные улыбки. Друзья и родственники окружали его, точно толпа галдящих придворных.

Фрэнки прошествовал через вестибюль, качая головой. Что, вообще, происходит? Нет, понятно, что Англия по самую верхушку Биг-Бена кишит чудаками всех мастей, но ведь эти треклятые Ниббетты — американцы! Разумеется, они догадались, что Клайв — мошенник: они не поверили, что титул мог достаться кому-либо, не говоря уже о них самих? Хотя, конечно же, они заплатили деньги — и, как это делают покупатели во всех частях земного шара, надеются, что получат за свои кровные сполна.

Он стоял у лифта и тупо жал кнопку вызова. Здесь хоть что-нибудь работает? Фрэнки тупо глазел на панель, затерянный в этом океане болванов и тупиц.

Раздался какой-то маслянистый скрежет, двери раздвинулись, и он вошел в лифт. Не успели они сдвинуться, как он заметил, как Стречи входит сквозь вращающиеся стеклянные двери отеля. Он тут же высунул ногу. Двери сомкнулись на ней, содрогнулись — точно им не понравился вкус — и разъехались. Он окликнул ее.

Она сказала:

— Вас-то мне и надо.

— Заходите в лифт. Едем наверх.

В спальне номера Фрэнки веяло боксерской раздевалкой — как раз в тот момент, когда спортсмена взвешивают перед выходом на ринг. Фрэнки и Стречи исполняли роль противовесов, а вот Микки и Паттерсон источали столько тестостерона, что в комнате едва не стоял туман. Микки ходил взад-вперед, точно волнующийся перед схваткой новичок, тогда как раненый Паттерсон с шумом сопел и угрожающе смотрел на окружающих через нашлепку на носу. Фрэнки — рефери — бдительным взглядом оглядывал комнату.

— То есть, — говорил он, — вы мне хотите сказать, что никто ничего не знает? Пытался что-то вызнать у Ниббеттов, но те, по ходу, конкретно поверили в сказку. Стречи ездила посмотреть достопримечательности с проповедником, который принимается блефовать всякий раз, как только доходит до дела. А Микки имел приятную беседу с треклятым Линкольном, который только тем и занимается, что воет об утрате своей благоверной. — Он обернулся к Паттерсону. — А тебе было сказано связаться со своим лондонским начальством — так ведь?

Паттерсон пожал плечами:

— Они сказали, что уже помогли, чем могли. И еще сказали, чтобы я обратился к пинкертонам.

Фрэнки ткнул в него указательным пальцем:

— Сам придумал? Смотри, шутников я не люблю.

— А меня он смешит, — улыбнулся Микки.

— Кончай, слушай.

Микки пристально посмотрел на него:

— А я еще и не начинал.

— Мальчики, мальчики, — примиряюще проворковала Стречи.

Фрэнки яростно посмотрел на нее:

— Полагаю, ты все-таки знаешь, где Клайв. Ты еще к нему не остыла.

Микки указал на Паттерсона:

— Вот им и распоряжайся. А мы со Стречи уходим.

— Никуда вы не пойдете.

Микки бросил взгляд на Стречи:

— Хватай чемодан.

Фрэнки рявкнул:

— Послушай, ублюдок. По меньшей мере полдюжины парней готовы подать на нее в суд — она должна каждому сотню тысяч баксов. Единственный выход для нее — скормить им малютку лорда Клайва — и даже тогда не факт, что она выберется из дерьма. То, что ты с ней, не меняет дела ни на йоту. Так что почему бы тебе не заткнуться и не послушать меня?

Микки и Стречи бродили по зимнему саду отеля между горшков с пыльными растениями, потерявшими всякую надежду увидеть настоящее солнце.

— Никто не станет подавать на тебя в суд, — сказал Микки. — У тебя нет денег, на которые они могли бы претендовать.

— Клайв убедит их, что денег у него тоже нет. С тем чтобы на него не могли подать в суд. Оттого-то я и считаюсь владелицей компании. Глупая, правда?

— Ты никогда не была глупышкой.

— Была — когда выбирала себе мужчин.

Она осторожно просунула свою руку в его. Он опять с ней — и это здорово.

— Мне надо найти его, — сказала она.

— Выходит, в суд на тебя подать могут. Тебе остается только обанкротиться.

— Фрэнки не станет подавать на меня в суд. Он хочет только возврата своих денег. Если я убегу, он снова найдет меня.

— Так что нам надо найти твоего приятеля.

Она сжала его руку:

— Бывшего приятеля.

— Значит, все кончено?

— А как ты думаешь, Микки? Разумеется, все кончено.

Миссис Ниббетт решила позвонить своей кузине в американское посольство.

— Титул лорда, Гретхен, — ты хоть понимаешь, что это означает?

— Конечно, милая, — это славный титул…

— У нас есть герб, старинные пергаменты и даже — ты не поверишь — несколько акров старой доброй Англии, которые принадлежат Уолтеру, — вроде феодального поместья!

— Мне кажется, милая…

— Ниббетты прибыли! Представляешь, что скажут дома!