Назло богам, на радость маме - [35]

И всему этому конца края не видно… ЧУДОВИЩЕ!!!

Эх, мать-перемать его в голубое место! Опять ухнул по грудь! Ну почему топтыгин не проваливается? А Витька? Тоже идет, максимум до низа груди?! Может, эти соблазнительные полушария женщин на плаву и удерживают? Вряд ли. У Мекрины или Памелы Андерсон еще могло бы получиться, а Витькиным формам точно не хватит архимедовой силы! Так почему же мы, мужики, огребаем по самую маковку, а они через любое болотное безобразие чистенькими проходят?! В крайнем случае, отделаются чем-нибудь условным?! Ведь не меньше мужчин заслужили!!!

Устал я от этого, ох как устал. По расписанию обед скоро, а ни клочка сухой земли в округе не наблюдается! Не жрать же по пояс в грязи! Да и командирша не одобрит. Считает это слишком большой тратой времени: распаковать, запаковать, а в промежутке похавать и тарой разжиться! Предусмотрительная наша обо всем побеспокоилась. Но чисто по-женски. Вместо того чтобы сумки непромокаемые сделать или упаковку удобную соорудить, положила полиэтиленовый мешочек в свои самобранные кошельки. И то, есть подозрение, что он туда случайно попал, больно уж мятый. А потому сидит наша запасливая при каждых сборах и по одному мешочки из сумки тащит. Сколько порвали за обед или ужин, столько и извлекается. А потом каждая вещица отдельно упаковывается в два-три пакета, а уже те — в тряпичные мешки. Чтобы всё сухое было. Действенно, надо сказать, но крайне медленно и сильно по-русски. В смысле, через заднее место. Пакетики маленькие, даже для «первой подачи» их немерено надо. Первоначальные же сборы даже нашу каменную впечатлили… Целый день пакеты вытаскивала…

Вроде, не так глубоко пошло. Может, суша какая появится? Пора бы, а то кишки давно марш играют. Впрочем, топтыгин подходящий островок не пропустит: тоже покушать любитель, да и нравится ему эта грязь не сильно больше, чем мне. Особенно бедолага не любит столоваться в столь некомфортных условиях, когда пищу даже положить некуда. Так что найдет мишка сухое место, чтобы пирожками полакомиться!

О! Я же говорю! Уже по колено. Даже по щиколотку! Выбираемся потихоньку! Да можно сказать, выбрались! Сухо!!! В изнеможении валюсь на траву. Нет, спокойно покурить мне мой персональный кошмар не даст, пока косолапого не разгрузим. Тут она права, животный должен отдохнуть. Медведи — звери не вьючные, и даже не скаковые, у них совершенно другое народно-хозяйственное назначение. Так что пять вдохов, пять выдохов, встаю и стаскиваю с «лошадки» тюки. А вот теперь можно и покурить, пока Витька свою сумку бесценную достает… Кстати, почему не достает?! Знаки какие-то делает… Встать, что ли? Не, лень.

Переворачиваюсь на живот и обозреваю десяток замызганных мужичков. Надо понимать, это спецгруппа по организации торжественной встречи нас, любимых и уважаемых. Хреново, однако, у местных аборигенов с подготовкой подобных мероприятий. Ни роскошных мундиров, ни шапок с перьями. Грязнее меня, честное слово, можно подумать, это они три недели по болотам шляются! И оружие, мягко сказать, не парадное! Где это видано, с топорами и дубинами в почетный караул! А вставать придется. Нехорошо встречать гостей в горизонтальном положении. Но лень! Выпускаю струю дыма. Мужики, до этого уверенно шагавшие в нашем направлении, останавливаются и опасливо зыркают исподлобья. Еще и крестятся!

— Слышь, колдун, — произносит самый большой и грязный, — у нас к тебе вопросов нет. И к медведю тоже. Ты бы нам тюки свои отдал, да девку подарил. И шел бы своей дорогой…

Он чего, с пенька упал? Ежу же понятно: если к тебе из болота выехала на медведе девица, затянутая в камуфло от пяток до макушки, то надо драпать, насколько позволяет спортивная форма, а не права качать! Особенно, если и так нуждаешься в услугах стоматолога! Затягиваюсь, снова выпускаю дым и спрашиваю главаря:

— И на фига они вам?

Может, одумается? Нет, не понимает кошка, чьё тут мясо есть будут…

— Кто они?

А мужичок еще и туповат. Зазубрил стандартную речь, а шаг в сторону — равносилен вселенскому коллапсу!

— Тюки, например?

— А… — главарь рад сообщить непростую истину. — Так мы это… Разбойники мы! Нам так положено.

— А девушка зачем?

— Так это, — губы лесного князя расплываются в предвкушающей улыбке. — Мы тут баб редко видим. А ты себе другую найдешь! Там, — неопределенный жест куда-то за спину, — их много.

— А у нас мало, — добавляет плюгавенький мужичок в армяке самого затрапезного вида. Чего стоит только этот армяк и шапка ушанка в разгар лета. Замерз, что ли?

— Шли бы вы, ребята, по домам, — искренне советую я. — А то мне вас хоронить лень.

И еще струя дыма.

Вообще, мне ситуация не очень нравится. Огнедышащего меня болотные робин гуды не испугались. То есть, испугались, но недостаточно. А в рукопашке мне с ними не справиться. Ну, может с кем-нибудь одним… Только ведь честного поединка не будет… А рогатины явно для медведя приготовлены. Топтыгин у нас зверь продвинутый, но копья — это серьезно… А что у них против Витьки?

Вот тут и кроется, ребята, ваша главная ошибка! Нечего вам противопоставить славе и гордости российского спецназа в четвертом поколении. И позиционируете распределение ролей в нашем коллективе вы категорически неправильно!