Наживка для резидента - [25]

— Ну да, — оценил я шутку.

— Вот так всегда, — вздохнул Фарханг. — Вы хотите получить все, не дав взамен ничего.

— Политика, Фарханг, — только и оставалось мне развести руками. — Наверху торгуются, что-то выгадывают.

— Политика, шайтан ее раздери! — хлопнул ладонью Фарханг по столу так, что эмалированная кружка со спиртом подпрыгнула. — Почему у политиков не бывает ничего по-человечески? Почему нельзя сначала перебить бешеных зверей, свести на нет Халифат, а уж потом заниматься политикой? Почему нельзя сперва отомстить за наших девочек, а потом переговариваться? Почему?!

Полгода назад моджахеды захватили в плен девятнадцатилетнюю девчонку — женщины у курдов воюют наравне с мужчинами. Над пленной издевались страшно. Моджахеды отрезали ей голову и бегали как бешеные с ней, сбрасывая эти фотографии в Интернет. С той поры Фарханг не взял живым ни одного пленного. Басмачей он ненавидел люто.

— Что я могу сказать, Фарханг… Мы с тобой простые разнорабочие войны. У нас боевая задача. И ты нам поможешь. Правильно?

— Правильно, — кивнул он. — Только как?

— Пока нужна только информация. А после будем думать.

— И торговаться, — сказал Фарханг.

— Ну что же за Восток без торга.

— Вот что. Есть у меня в штабе «Длани Аллаха» один человек. Очень знающий. Может, просветит нас.

— Твой агент?

— Не совсем. Он себе на уме. Ведь мы тут не только воюем, но и решаем возникающие вопросы. Вот и он пытается что-то решать. Он не простой исполнитель, а сам имеет вес и право голоса. И сдает информацию время от времени.

— От доброго разговора не откажусь.

— Тебе идти не обязательно. Переговорит мой человек. На нейтральной территории.

— Нет, я должен сам говорить, — твердо произнес я. — Чтобы ничего не упустить.

— Опасно это, — поморщился Фарханг.

— Что я, нейтральной территории не видел…

Встречу удалось устроить на следующий день в ближнем пригороде. Там сложилась какая-то удивительная мозаика. Шли боевые позиции, были понатыканы огневые точки, инженерные укрепления, доты. Вместе с тем работал базар, принимали посетителей кофейни, где умудренные сединами старики неторопливо обсуждали превратности жизни на Земле. По дорогам колесили автобусы. Развалины соседствовали с вполне приличными многоэтажными жилыми домами и одноэтажными частными владениями.

Ближе к вечеру я вместе с Фархангом расположился в кофейне, представлявшей собой огороженный живой изгородью дворик со столиками и стульями. Через несколько минут к нам подсел сгорбленный бородач в синей национальной рубахе до пола. Оружия при нем не было — значит, его сопровождает хорошая охрана.

Разговор был сначала напряженный. Моджахед глядел искоса на меня и не мог понять, почему на разговор между старыми партнерами пришел какой-то неверный пес. Успокоился он, когда получил толстую пачку купюр из выделенных нам на оперативные расходы средств. В самом начале операции начальство мне объяснило, что не надо жмотиться, потому что не в деньгах счастье, а в информации об архиве, но вместе с тем предупредило, чтобы отчитался я по окончании оперативных мероприятий до копейки.

— Меня интересует Бешеный Кабан, — прямиком выдал я.

— Он почему-то всех интересует, — развел руками моджахед. — Хайбибула его ищет. Сулейман его ищет. Все ищут. Зачем он? Что в нем такого? У него уже нет силы.

— Неожиданно понадобился, — усмехнулся я. — Это никак не в ущерб тебе и твоим братьям.

— Он был у нас, — произнес моджахед, пряча в карманы своей рубахи пачку денег.

— С отрядом?

— Его сопровождало всего семь человек. Остальных он потерял, или они ушли от него. Он уже не командир. Он беглец.

— А сейчас он где?

— Нам не нужны лишние проблемы. Но и сдавать мы его не можем. Поэтому его попросили удалиться.

— Куда он уехал?

— Он не сказал. Но один из его людей, мой земляк, отведав гашиша, проговорился, что они хотят ехать в сторону Джилмы.

— Куда именно?

— Есть у меня мысль. Но я считаю, что недостойно моими никчемными предположениями оскорблять ваш слух.

Получив еще некоторую сумму, он все же отважился оскорбить мой слух своими никчемными словами:

— Это мои места. По моей информации, между дорогами на Илмез и Регеб у Кабана убежище.

— И ты уверен, что он отправился туда? — спросил я.

— Да. На вашем месте я бы поторопился. Его там скоро найдут кровники…

Уже что-то. Хотя может быть и пустышка. Та территория, о которой сказал моджахед, формально контролируется оппозицией, но мало населена, поэтому никому не нужна. Мы там уже однажды работали. Помню горы, песок, минимум зелени и холодные ночи.

Мы долго, витиевато прощались. И напоследок Фарханг совсем недипломатично рубанул моджахеду правду-матку:

— Ахмед, вам лучше уйти отсюда. Мы все равно вас выдавим из города.

— Или мы вас, — усмехнулся моджахед.

На этом и расстались.

А на обратном пути мы попали в засаду…

Глава 4

То, что его предали, Книжник воспринял философски. Предательство в той среде, в которой он вращался, считалось чем-то естественным. Если у моджахедов есть настоятельная необходимость кого-то сдать, продать, то сдавали и продавали друг друга, ни секунды не думая, конечно, если их не связывали родственные отношения. Вот только одна закавырка в сложившейся ситуации имелась. Родственные отношения у Книжника с хозяином дома были. Просто Сулейман посчитал их настолько далекими, что они никак не должны помешать ему сорвать сладостный плод предательства.