Назад к тебе - [10]

Я ожидала, что он заговорит, но он просто смотрел в окно. Мне пришло в голову, что я толком не знала круизный этикет. Надо ли мне что-нибудь сказать? Должна ли я представиться?

Молчание показалось мне мучительно неловким, и я решила заговорить.

– Ммм, – промычала я наконец. Раз уж мы сидели за одним столом, можно было бы меня заметить.

Он кивнул мне и снова уткнулся в меню.

Невежа, подумала я. Наш лайнер покачивался сильнее, и я вспомнила, что говорил капитан про плохую погоду. Я подумала об Эрике – хорошо бы драмамин помог ему – и поправила стакан с водой, сползавший со стола. Огни слегка мигнули. По ресторану пробежали испуганные возгласы, их сменил хор тревожных шепотков.

– Вероятно, приближается шторм, – сказала я.

Мужчина посмотрел в окно, но ничего не сказал. Море было неспокойным, тревожным, под стать моему настроению.

Я схватила булочку из хлебной корзинки, сунула кусок в рот и вернулась к книжке. Снова появился официант. Он радостно улыбнулся.

– Я рад, что у вас появилась компания, миссис Беллуэзер.

Я кивнула. Да, мистер Жутковато Спокойный Тип.

– Сэр, что вам принести сегодня из напитков? – спросил он.

– Сухой мартини, – ответил он. – С крупными оливками.

Я улыбнулась и снова попыталась сломать лед отстраненности.

– Я тоже люблю сухой мартини, – сказала я. – Принесите мне то же самое.

Официант кивнул, но мой визави не удостоил меня внимания. Я пожала плечами и перевела взгляд на окно. Принесли напитки, и мы молча потягивали их. Я думала только о том, что хорошо бы нажать на какую-нибудь невидимую кнопку и отмотать время вперед, чтобы ужин поскорее закончился и я могла вернуться к Эрику. Но круизный персонал, казалось, нарочно тянул с обслуживанием, словно мы сидели на театральной премьере. Один раз я подняла глаза от книги, и наши взгляды встретились. Я спешно отвела глаза в сторону.

Я уже добралась до четырнадцатой главы, а после второй порции мартини мне стало легко и чуточку кружилась голова. Или дело было в шторме? Судно качалось все сильнее. Бедный Эрик, вероятно, он уже никакой. Я доедала пережаренное филе-миньон, когда к нашему столику приблизилась кучка официантов с тортом, утыканным дюжиной бенгальских огней. Они что-то пели, но мне не удавалось разобрать слова, потом я услышала слово «юбилей». Что? «Поздравляем вас с юбилеем…» Я неловко улыбнулась, когда официанты поставили торт на наш стол. Теперь на нас смотрели все окружающие.

– Нет, нет, – сказала я. – Тут какая-то ошибка. Мы… мы не вместе. Я имею в виду, мы не…

– О, – проговорил новый официант и заглянул в бумажку, которую держал в руке, потом нерешительно обратился ко мне: – Вы не мистер и миссис?..

– Нет, – раздраженно заявил мой компаньон, злобно глядя на торт. Он вскочил и швырнул салфетку на стол. – Какого черта? Вы что, с ума посходили?

– Простите, сэр, – пролепетал второй официант. Он еще раз сверился с листком бумаги. – Вероятно, мы ошиблись. Мы думали, что это ваша супруга.

Мужчина посмотрел на меня, и на этот раз я заметила в его взгляде боль.

– Моя жена… умерла. Заберите ваш торт.

Под треск искр бенгальских свечей он вышел из зала.

* * *

Я допила мартини и не спеша возвращалась в нашу каюту, с удовольствием вдыхая соленый воздух океана. Ведь Эрик все равно уже спал. Бедняга, так мучается.

Солнце давно уже село, но на горизонте еще светилась розовая полоска заката. Я остановилась на минуту, любуясь этой картиной. Возле меня стояла пожилая дама, лет восьмидесяти, а может, и старше. Я восхитилась ее стойкостью и сказала себе, что тоже буду такой же подвижной, когда доживу до ее лет.

Она повернула ко мне лицо, и я улыбнулась.

– Приятный вечер, – заметила она.

– Да, – ответила я.

Она подошла ко мне.

– Мои дочка и внучка страдают от морской болезни.

– Мой муж тоже.

– А я чувствую себя нормально, – сказали мы в унисон и расхохотались.

– Я запомнила вас с первого дня. У вас медовый месяц. Я угадала?

– Как вы догадались?

– По вашим глазам. – Она улыбнулась.

Я кивнула.

– Я помню свой медовый месяц, – сказала она. – Конечно, он был совсем не такой шикарный, как у вас. Мы ездили в Британскую Колумбию, в Ванкувер, в город Виктория.

– О, вы останавливались в отеле «Эмпресс»?

– Нет, мой муж, упокой Господь его душу, не мог себе это позволить, и мы остановились в маленьком отеле по соседству. – Ее улыбка была полна счастливых воспоминаний. – Но однажды мы с ним ходили в «Эмпресс» позавтракать. Я навсегда запомнила тот день. Мы пили крюшон из шампанского.

– Чувствуется, что эти воспоминания вам очень дороги, – сказала я. – А сейчас вы что-то празднуете в этом круизе?

– Не совсем, – ответила она. – Мы вспоминаем. – Она кашлянула, прочищая горло. – Видите ли, у моих родителей была очень тяжелая жизнь. Они не могли быть вместе по причинам, о которых история умалчивает и, думаю, никогда нам ничего не расскажет. Они провели волшебную ночь, а потом он поднялся на корабль, военный корабль, который исчез в океане.

– Невероятно! – воскликнула я. – Ох, как жаль!

Глаза старушки смотрели куда-то вдаль, за горизонт.

– Никто не знает, что случилось на самом деле, ни моя мать, ни командование ВМС США. Но корабль пропал где-то в районе Бермудских островов и больше о нем ничего не было известно. Мама, конечно, так никогда и не оправилась от такого удара. Она горевала по отцу до конца своих дней.