Найти Джейка - [71]

— Какие еще посетители?

— Джен.

Я немного оторопел. Как она узнала? Поначалу я даже решаю, что жена установила камеры наблюдения у нас в доме, но вовремя вспоминаю о телевизионщиках, окруживших наш дом.

— Я звонил Максу.

После паузы Рейчел начинает говорить снова, тоном холодным и настороженным:

— И что он сказал?

— Макс сказал, что Джейк не мог этого сделать, потому что он не способен никому причинить вред.

— Это я и так знаю. Что еще?

— Он сказал, что Джейк опасался за Дуга и был очень расстроен.

— А зачем приехала Джен? — спрашивает жена.

— Я не знаю… Просто так, поддержать меня. Мы же друзья. Послушай, мы должны найти Джейка.

Рейчел с горечью смеется:

— А я, по-твоему, чем занимаюсь?

Настает моя очередь замолчать. Странно, конечно, но я совершенно не представляю, о чем думает моя жена. Столько лет вместе, но теперь она мне кажется чужим человеком. Трагедия не только не сплотила нас, наоборот, мне кажется. Словно все маленькие трещинки в наших отношениях слились в одну широченную трещину. Или, скорее, пропасть.

— Я позвонила в полицию и пригрозила им иском, если они в ближайшее время не найдут Джейка. Копы относятся к нему, как к подозреваемому, а не как к пострадавшему. Похоже, их не слишком волнует, что он может лежать где-то, раненый и беспомощный.

Слова слетают с моих губ, прежде чем я успеваю их обдумать:

— Ты же говорила, будто считаешь его погибшим.

— Они просто не имеют права оставлять Джейка где-то… одного. Что бы ни случилось. Они должны отыскать его, живого или мертвого.

И снова сердце катится куда-то в желудок, руки холодеют, и в ушах начинает звенеть. Я открываю рот, чтобы заорать на жену: «Не каркай раньше времени!!!», — но из горла доносится только слабый хрип. Ведь я до сих пор не могу, не хочу, не желаю верить, что мой сын уже не с нами. Ведь еще ничего не известно наверняка! Вдруг Джейк жив, может быть, он ранен, но при этом все еще жив! Я запрещаю себе даже думать об ином исходе.

Итак, мы должны найти нашего сына, любой ценой.

— Мне кажется, — говорю я, пытаясь сохранить спокойствие, — что все это как-то связано с недавним конфликтом между Дугом и Алексом Рэйнсом. Ты не могла бы проверить, не подавали ли его родители в полицию какие-то жалобы? Я пытался выяснить это у отца Алекса, но тот даже не стал со мной разговаривать.

— Я постараюсь, — отвечает Рейчел. — Прямо сейчас и отправлюсь в полицию. Они не обязаны раскрывать подобного рода сведения, но я на них поднажму.

— А я поеду искать Джейка.

— У тебя же нет машины.

— Я одолжил машину у Джен.

— Ах, вот как? Хорошо.

Рейчел отключается, а я выглядываю в окно и вновь вижу толпу, окружавшую наш дом. Сколько же это может продолжаться?! Я больше не могу этого выносить, и наплевать, кто и что может подумать. Выпрямив спину и расправив плечи, я вылезаю из автомобиля навстречу толпе. Около дюжины репортеров замечают меня и толпятся на обочине, как стервятники, готовые в любой момент заклевать свою жертву.

Они тычут микрофоны прямо в лицо, и вопросы летят в меня, раня хуже всяких пуль.

— Что бы вы могли сказать семьям погибших?

— Вы замечали за своим сыном склонность к насилию?

— Согласны ли вы с теми, кто считает, что родители преступника должны разделить ответственность за происшедшее?

Я молча выслушиваю все это, а затем перехожу в наступление.

— Позвольте мне тоже задать вам вопрос, — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее: — Почему полиция до сих пор не нашла моего сына?

Невероятно, но после этого воцаряется такая тишина, что я даже слышу ворчание мотора в каком-то из фургонов вдалеке. Однако затем один из журналистов (судя по его микрофону, с кабельного телевидения) протискивается вперед. Прищуренные глаза, румяные щеки.

— Джейк Конолли находится в бегах. И мы надеемся, что полиции удастся задержать его раньше, чем ваш сын успеет нанести вред кому-то еще, — безапелляционно заявляет он.

— А где, по-вашему, может прятаться семнадцатилетний беглец? Мой сын — несовершеннолетний гражданин этой страны, как и все другие дети. Почему полиция не может его найти? Я объясню вам причину, по которой полиция до сих пор не нашла Джейка: они ищут подозреваемого, а не пропавшего мальчика.

По крайней мере, половина репортеров сразу же смекает, что к ним в руки идет неожиданный сюрприз: новый ракурс, новая точка зрения, которую можно выгодно продать. Я вижу в их хищных глазах заинтересованность и понимаю, что они дадут мне договорить.

— Когда пропадают дети, по всей округе устраивают поиски, приглашают волонтеров, открывают горячие линии, люди стараются помочь и выражают родителям сочувствие. А почему никто не спрашивает о Джейке? Почему никто не интересуется, все ли с ним в порядке? Нет, его лишь проклинают. А на каком основании вы шлете моему сыну проклятия, позвольте вас спросить?

Тут у меня оживает мобильник. Скорее всего, звонит Рейчел, но может быть и Джонатан. Если меня сейчас показывают в прямом эфире, беднягу запросто мог хватить удар. Я игнорирую звонок.

— Насколько мне известно, моего сына не обнаружили ни на одной из камер наблюдения у школы во время стрельбы. И где же дымящийся пистолет? На чем основаны ваши жуткие обвинения? Пост в «Фейсбуке»? Переписка с приятелями-подростками? Зайдите в социальные сети, и вы найдете на страничках своих детей то же самое, если не хуже. Вместо того чтобы пикетировать наш дом, лучше помогите найти моего сына, Джейка. Помогите мне отыскать его, очень вас прошу.