Найдана. Дар ведьмы - [22]

Глава 3. Комоедица

Какой бы суровой и голодной ни была зима, а на Комоедицу люди всегда выкладывали на стол самое вкусное. Даже если припасы были на исходе, хозяйки не скупились: делали и горячие блины, и овсяный кисель, и квас с медом. Ведь как встретишь весну, так она и отблагодарит. Как задобришь Ярилу, так он поможет с новым урожаем. Поэтому яства приберегали специально для этого дня. Блины из муки мелкого помола, с маслом и творогом были в этот день в каждой избе. Зара тоже много приготовила и накрыла стол скатертью, оставалось допечь блины. Визимир рано утром отнес несколько блинов в дар Кому, чтоб задобрить хозяина леса. Авось тот не станет нападать на их деревню и драть животину. Теперь отец Найданы был где-то на улице, вместе с другими мужиками строил снежную крепость для праздника.

– Она очень красивая, эта Морена, – рассказывала Зара дочери, попутно выливая тесто на раскаленную сковороду, и, ловко прокрутив ее, чтоб тесто разошлось ровным кругом, ставила ее в печь. – Белокожая и темноволосая, совсем как ты. Но очи ее черны, а руки холодны. Случается, она приходит в образе страшной сгорбленной старухи. И никто не знает, что лучше. А лучше, я тебе скажу, вообще с ней не встречаться. Ничего хорошего от этой встречи не будет. Она ведает судьбами людей и переводит души умерших в Навь. Но и без нее нельзя, потому что, если задобрить Мару, то и урожай хороший будет, и болезни стороной обойдут. – Зара подцепила ухватом сковороду, подтащила к себе, перевернула блин и снова отправила сковороду в печь. – Живет Морена далеко-далеко, за бездонной черной рекой Смородиной, разделяющей границы Яви и Нави. Когда у нас лето, она уходит к себе за Калинов мост, который охраняет трехголовый змей. А зимой приходит к нам, неся с собой холод. Там, где она прошла, природа умирает. Но не насовсем: прискачет Ярило на своем коне, растопит снега и освободит путь Леде, которая вдохнет новую жизнь.

Найдана, распахнув глаза, слушала мать.

– На-ка, возьми блин, помяни предков наших, – Зара перевернула сковороду над плошкой, и блин, шипя и шкварча, шлепнулся поверх ровной стопки своих собратьев, распространявших аппетитный аромат на всю избу. – И чтоб Морена не гневалась, не лютовала, а ушла в свои Ледяные Чертоги и освободила путь Яриле.

Найдана осторожно потрогала пальцем горячий блин, затем приподняла несколько и вытянула остывший. Зара тем временем залила следующий и поставила сковороду в печь. С утра нужно было успеть приготовить угощение, чтоб идти на праздник.

На улице уже слышались крики и смех. Все: стар и млад – выходили из своих изб. В этот день негоже оставаться в одиночестве. Люди ходили друг к другу в гости, угощали соседей яствами, пели песни, валялись в снегу. Повсюду было веселье и смех. Где-то девушки уже готовили чучело Морены, разрисовывая ей лицо и наряжая в свои старые одежды.

– Давай и мы с тобой пойдем, – сказала Зара, перевернув в плошку последний блин.

Одевшись, они вышли на улицу. Народ вовсю веселился. Родичи из соседних весей приехали, чтобы всем вместе отметить праздник Комоедицы. Бабы, смеясь, бегали с метлами, выметая дух Морены со двора. Мужики мерились силой, лупя друг друга мешками, набитыми соломой. Среди них был и Визимир. Уж за него-то Зара была спокойна. Знала, что в силе и ловкости вряд ли кто с ним сравнится. Найдана, ухватив мать за подол, потянула ее туда, откуда доносились визг и хохот, – на горку. Взрослые и дети, поодиночке, парами, а то и толпой скатывались с горы, устраивая толкотню у ее подножия. Зара, смущаясь, пошла следом за дочерью, но стоило ей один раз съехать с горы, и стеснение как рукой сняло. Вот она уже румяная, заснеженная, растрепавшаяся и помятая снова карабкается на гору, ничуть не уступая своей пятилетней дочери.

Кто-то приволок на гору колесо от телеги, обвязанное соломой. Под одобряющие выкрики его подожгли и спустили вниз. Ветер раздувал пламя, и вот уже колесо все охвачено огнем, подобно солнцу. Оно помчалось к подножию, подпрыгивая на снежных буграх, выстреливая огненными искрами горящей соломы. Сделав круг внизу, колесо завалилось на бок и упало. И вот его опять затаскивают на гору, приматывают новую солому. Несколько мальчишек, подхватив идею, тоже приволокли колеса и принялись старательно привязывать на них солому. Новая игра привлекла внимание чуть ли не всей деревни. Под смех и крики спускали огненные колеса с горы. Каждый старался запустить свое колесо ровно, аккуратно и в то же время сильно, чтоб именно оно укатилось дальше всех. Колеса скатывались с горы, оставляя огненный след из горящей соломы, зазывая весеннее солнышко.

– Несут! Несут! – послышались крики.

Еще не было видно Морены, но уже слышалось, как ее величали:

– Приезжай ты к нам на широк двор, на горах покататься, в блинах поваляться, сердцем потешиться…

Все бросились туда, откуда раздавались песни и крики. Найдана побежала вместе со всеми, стараясь разглядеть сквозь толпу виновницу торжества. Но, стоя позади взрослых, которые размахивали руками, пританцовывали, толпились и толкались, желая заполучить место получше, маленькой девочке совсем ничего не было видно. Окликнуть их Найдана не могла, поэтому молча пыхтела, расталкивая маленькими ручонками то в одном, то в другом месте, пыталась пролезть ближе. Наконец ей удалось протиснуться и выбраться вперед. Девушки вынесли на березовом шесте чучело Морены, наряженное в белую расшитую рубаху и красный сарафан; разноцветные ленты, украшающие одежду и платок, развевались на ветру. Найдану тут же подхватила всеобщая волна веселья, она запрыгала и замахала руками, приветствуя Морену. Богиня благосклонно улыбалась нарисованными губами, но глаза ее пока были закрыты.