Навстречу друг другу - [4]

Взгляд ее упал на лежавшее на столе письмо, отправителем которого был Леандрос Кириакис и которое содержало явную угрозу ее независимости. Глаза ее помрачнели. В довольно вежливой форме Леандрос настоятельно просил ее приехать в Грецию для обсуждения неотложных финансовых вопросов, касающихся материального будущего ее семьи. Самое ужасное было в том, что на время их переговоров он требовал обязательного присутствия Евы и Ниссы.

Также он уведомлял о своем единоличном решении заморозить производимые семьей Кириакис ежемесячные выплаты Саванне и ее детям до тех пор, пока не будет достигнуто взаимовыгодное решение этого вопроса.

Саванну охватила паника.

После той жесточайшей пытки, которой она себя подвергла, прилетев на похороны Диона год тому назад, она поклялась, что никогда в жизни, ни за какие блага мира и ни под каким, пусть даже самым благородным, предлогом она не будет встречаться ни с кем из славной семьи Кириакис. Если ей не удастся избежать несчастья лицезреть их, то по крайней мере она предпримет все от нее зависящее, чтобы сократить эти встречи до минимума.

В данном вопросе она была более свободной в своем выборе, нежели ее дети. В будущем девочкам предстояло быть представленными достопочтенному клану Кириакисов, с которым их связывали святые кровные узы. Но чтобы появиться перед очами греческой родни, надо было подрасти и окрепнуть, дабы вынести столь сильное эмоциональное напряжение, и одновременно повзрослеть, чтобы стать самостоятельными и принять окончательное решение отречься от своих греческих родственников навсегда. Другими словами, этот торжественный день был еще за высокими горами.

Но действительность готовила Саванне очередной подарок. Тот телефонный разговор с Дионом незадолго до его гибели в некотором смысле уже внес свои коррективы, когда супруг разоткровенничался и предал огласке реальное положение вещей. Но в ближайшие планы Саванны никак не входило столь скорое и неотвратимое воссоединение с греческими родственниками. У нее были куда более прозаические и неотложные дела: ей срочно требовалось подыскать приличную и позволяющую достойно жить и содержать семью работу, чтобы не зависеть от милости Кириакисов. А второй, не менее важной причиной, по которой она не могла надолго покидать территорию Америки, была ее прикованная к постели тетушка Беатрис.

Почему бы Леандросу не обговорить все детали не столь уж щекотливого дела по телефону? — думала она. Зачем ей срываться с места и, волоча за собой малолетних детей, опрометью мчаться на другой континент, ведь все дело в том, чтобы просто поговорить о деньгах, которых, судя по всему, Кириакисы решили ее лишить.

Уверенность Саванны в предусмотрительности Леандроса была подтверждена десятью минутами позже, когда его личный секретарь металлическим голосом отбарабанил ей явно заранее заготовленную по инструкции начальника фразу, что тот не станет разговаривать с ней по телефону.

— Когда вы планируете вылететь из США, миссис Кириакис? — продолжил тот же голос на другом конце провода.

— Мне бы вообще не хотелось вылетать из Америки, — ответила Саванна с сильным южноамериканским акцентом, выдававшим ее нервозность. — Передайте, пожалуйста, вашему боссу, что для меня куда более предпочтительным будет обсуждение всех волнующих его проблем по телефону. Я буду ждать его звонка в любое удобное для него время.

Она опустила трубку. Не прошло и десяти минут, как телефон зазвонил.

Ожидая снова услышать холодный голос вышколенного секретаря, Саванна смело и быстро схватила трубку.

— Я слушаю.

— По установленному графику ежемесячно причитающиеся тебе выплаты должны поступить на твой счет завтра. — Леандрос не потрудился ни представиться, ни поприветствовать ее.

Это был голос человека, который неотступно преследовал ее по ночам и был героем ее откровенно эротических сновидений. Она вскакивала в холодном поту, с дрожью во всем теле.

— Добрый день, Леандрос.

Он никак не отреагировал на ее приветствие.

— Я задерживаю этот перевод, равно как и все последующие, до твоего приезда в Грецию. — Никаких объяснений не последовало. Просто голая, ультимативная констатация факта.

Непомерные счета, которые с завидной регулярностью выставляла ей клиника «Брентавен» за медицинское обслуживание ее тетушки, и баснословные расходы на собственное образование в местном университете не позволяли Саванне скопить хоть сколько-нибудь приличную сумму. Денег, которые лежали у нее на банковском счете, могло хватить лишь на несколько недель жалкого существования. Перечисления Леандроса были нужны как воздух.

— На мой взгляд, любые переговоры могут быть проведены и по телефону.

— Нет, — отрезал Леандрос.

— Леандрос…

— Свяжись с моей секретаршей и обговори все детали твоего вылета.

Продолжения разговора не состоялось, она услышала лишь слабый щелчок положенной Леандросом телефонной трубки и, отведя свою от уха, долго смотрела на нее с искренним удивлением. Саванна с минуту стояла неподвижно, потом развернулась и быстро вышла из становившегося душным кабинета.

Она уже открывала дверь, когда снова зазвонил телефон. На этот раз это был врач тетушки Беатрис с печальным известием о том, что его пациентку окончательно разбил паралич.