— Нет, но я себе это запрещаю. — Ее глаза потемнели. — И, Велтон, скажи честно: ты же не хочешь иметь со мной связь.
— Ну ладно, не хочу. Я не хочу сейчас ни с кем иметь связь, но я хочу поцеловать тебя.
— Ценю твою честность, но я уже говорила: я поцеловала тебя только потому, что традиции очень важны для детей. Поцелуй был очень милый. И давай на этом остановимся.
— Поцелуй был горячий. И я не хочу останавливаться.
Линн повернулась к нему лицом:
— Честно говоря, Кристиан, даже если бы ты не был пожарным, я не стала бы целовать тебя снова. Мы слишком разные.
— Я моложе тебя.
— Дело не только в возрасте. Я уже некоторое время ни с кем не встречаюсь, но точно знаю, чего буду хотеть от того, с кем буду встречаться.
— И чего же?
— Не случайной связи или романа. Я хочу серьезных отношений. Чего-то длительного.
— Ценю твою честность. — Меньше всего на свете Кристиан хотел именно таких отношений. Но он помнил, что чувствовал, когда целовал ее. Он наклонился к Линн. — Ничто не мешает нам обменяться парой поцелуев, пока ты не нашла то, что ищешь.
— Это не очень здравая идея.
Она отстранилась, но он успел заметить тоскливое выражение темно-шоколадных глаз.
— Ты же хочешь поцеловать меня!
Линн уставилась на елку:
— Не усложняй, Велтон.
Она не сказала «нет». Это означало «да».
— Поцелуи ничего не усложняют.
— Наши желания не совпадают.
— Да, но это не значит, что мы тем временем должны отказывать себе в удовольствии. Я собираюсь поцеловать тебя, Линн Томас. Даже если для этого мне придется скупить всю омелу в Худ-Хемлете.
— Пожалуйста… не делай ничего такого. — В ее взгляде была мольба. — И пожалуйста, пусть это останется между нами.
— А поцелуй?
— Тебе, возможно, не важна твоя репутация, но мне моя важна.
Ее слова подействовали на него как пощечина.
— Я никогда бы не нанес тебе обиды, — сказал он и повторил: — Никогда.
Утром в воскресенье Линн явилась на станцию с желанием работать. Ей хотелось чем-нибудь заняться, а не сидеть дома и думать о поцелуях Кристиана. Она была так поглощена мыслями о нем, что не повесила на свою рождественскую елку ничего, кроме одной гирлянды лампочек.
«Я собираюсь поцеловать тебя, Линн Томас, даже если для этого мне придется скупить всю омелу в Худ-Хемлете».
Романтично, слов нет. Не зря столько женщин хотят завести роман с Велтоном. Он говорит им то, что они хотят услышать.
Кристиана она увидела в гараже. Увидела и замерла.
Он стоял, прислонившись к стене, удивительно привлекательный в своей синей форме. Его голубые глаза смотрели на нее пристально, изучающе.
— Доброе утро, Томас.
Линн напомнила себе, чего она хочет.
— Доброе утро, Велтон.
— Как идет сбор игрушек? — спросил он.
Вчера Велтон написал ей, что она может не приходить на собрание, а работать над сбором игрушек. Остальным займется он сам. Линн оценила его заботу, хотя ей хотелось быть вместе с остальными. На собрании будут все ее друзья, многие деловые люди города.
Кого она хочет обмануть? Она же скучает по Кристиану. Как глупо!
— В бочонок, который стоит в библиотеке, положили несколько штук, — сказала Линн. — Но вообще игрушек еще очень мало.
— Во время обеда мы получим их великое множество.
— Надеюсь. — Ей нравилась его уверенность. — Утренний брифинг…
— У нас еще есть пара минут. — Он выпрямился. — У меня хорошие новости насчет обеда.
— Кто-нибудь выкупил столик? — Они искали спонсоров, чтобы снизить собственные затраты.
— Еще лучше. — Кристиан улыбнулся. — Звонил мой дед. Винодельческая фирма Велтонов берет на себя все расходы, связанные с обедом и аукционом. Вся семья будет на празднике.
Линн охнула:
— Но это значит…
— Что мы ничего не потратим, — закончил за нее Кристиан, — и все средства, которые удастся собрать, будут переданы ГСПСО. — А это именно то, что нужно службе, чтобы приобрести новое снаряжение.
— Спасибо. — Ее голос прозвучал хрипло. — Тебе и твоему деду. — Линн пошла к двери. — Утренний брифинг.
— Сначала дамы.
— А я свой парень!
— Да, помню, — не очень весело сказал Кристиан и пошел впереди нее. — Но тебе следовало бы помнить, что быть девушкой тоже неплохо.
Линн остановилась в дверях, несколько ошарашенная.
Этот мир — мир мужчин. И ей необходимо было в него вписаться. Разве Кристиан не понимает?
В два часа ночи Кристиан в полном снаряжении и противогазе мчался со шлангом в руках к горящему дому. Шедший из дверей и окон дым был не очень темным. Кристиан вошел в парадную дверь. Темно. Ничего не видно. Он прислушался и услышал знакомый треск — там бушевал огонь.
Полсон, Беар и Келлер шли за Кристианом.
Клубы дыма вырвались из двери гостиной. Кристиан пошел к двери. Треск и шум усилились. Он открыл носик шланга. Пламя лизало потолок. Кристиан с помощью Келлера направил шланг так, чтобы освободить путь на лестницу, на второй этаж.
Взрослый и ребенок лежали снаружи. Томас и О'Райен приводили их в чувство. Еще одного взрослого и одного ребенка найти пока не удалось. Они должны быть в доме. Вероятно, на втором этаже.
Пожарные, борясь с огнем, поднимались наверх. Видимость ухудшалась — чем выше, тем больше дыма.
Кристиан направил шланг на огонь, но тот не хотел затухать.
