Навь - [13]

— Моя сила будет со мной? — поинтересовалась я.

— Да. В первые дни ты будешь сильна, как сейчас, но чем дольше ты пробудешь в Нави, тем слабее станет твоя магия, — Агнешка кивнула на чашу с зельем, — в назначенный срок я верну тебя, даже если ты не успеешь найти того, кого ищешь.

— Хорошо! — кивнула я.

— Тогда — пей! — почти приказала Глава Круга.

Я взяла в руки зелье, понюхала. Варево воняло какими-то старыми плесневелыми тряпками, что годами лежали в подполье и козлиной мочой. Желудок взбунтовался, сделав попытку вернуть завтрак и мне едва удалось подавить этот позыв. Агнешка заметила, как я скривила лицо.

— Да, запах не из приятных, но разве оно не стоит твоей любви?

— А что, если Роланд ушел к свету? — уточнила, прежде чем поднести чашу к губам.

— Еще не время ему уходить. Каждый нечеловек должен провести в Нави определенный срок… ты после поймешь, когда встретишь его, — она вздохнула, — если встретишь. А теперь, прочь разговоры. Пей!

— Отвернитесь! — потребовала я.

Брови Главы взлетели вверх.

— Отвернитесь. Я не хочу, чтобы вы видели! — сказала с нажимом, и ведьма пожала плечами.

— Как скажешь, Ульяна!

Сама не понимаю, как, но видимо боги оказались в эту минуту на моей стороне. Я быстро опрокинула в себя мертвую воду — на вкус оказалась вода, как вода, только с каплей горечи, едва ощутимой на языке — в опустевшую колбочку перелила зелье Агнешки и уже ложась обратно на алтарь и пряча зелье в складках платья, почувствовала странный холод, растекающийся по венам.

Агнешка повернулась ко мне.

— Чувствуешь? — спросила она и склонилась надо мной. — Твое сердце замедляет ход…

Кончики пальцев начали холодеть и онемели. Я попробовала пошевелить руками… безрезультатно.

— Спи, моя девочка! — простерла руки надо мной Глава, а затем закрыла мне глаза, и я провалилась в темный тоннель, что метнулся мне навстречу. Жуткий, длинный, без стен и пола, с ветром, хлеставшим по лицу.

— Неужели смерть такова? — это было последним, что я успела подумать, прежде чем мое сердце остановилось.

Генриху хозяин понравился. Мужик видный, дородный, крепкий. Глаза честные и умные, без хитринки. По-простому пожали друг другу руки и разошлись на шаг в стороны, присматриваясь.

— Значит, условия поняли? — спросил пан Макарий.

— Поняли, хозяин! — ответил за обоих Богдан.

Генрих покосился на нового знакомого, ухмыльнулся, догадываясь, чего стоила эта работа бывшему охраннику таверны. Он слышал, как на рассвете ругались муж с женой. Видимо, Стефа не хотела отпускать благоверного на заработки, да и сама работа была опасна — охранять купеческий обоз, что идет через леса и горы, изобилующие жаждущими поживиться чужими товарами и деньгами. Но Генрих не вмешивался. Сам он был свободен… или почти свободен. Иногда князь вспоминал про Ульяну.

«Настусю!» — поправил себя молодой мужчина.

И эти воспоминания не давали ему покоя. Он старательно гнал их прочь, говорил себе, что когда все утрясется, когда он вернет себе то, что должен, то найдет ее и сделает все, чтобы Ульяна приняла и поняла его.

«Сама судьба связала нас, — подумал князь. — Теперь, когда Роланда нет, мои руки развязаны и если я не сделаю хотя бы попытки, чтобы завоевать собственную невесту, то никогда себе не прощу!» — он думал о том, как глупо вел себе, пока был молодым. Сколько лет утекло с тех пор? Настуся Биллевич больше не маленькая девочка, она не княгиня, да и он сам, пока, не князь.

«А ведь родители были правы, сватая нас. А я… я был дураком, что не разглядел, что должно!» — Генрих посмотрел на Богдана, что ударил по рукам с паном Макарием. Видимо, мужчинам удалось договориться о плате за работу и судя по довольному лицу бывшего охранника, все прошло как нельзя лучше.

Они разошлись в разные стороны и Богдан позвал Генриха за собой.

— Завтра отправляемся! — заявил он. — Вот Стефка будет ругаться… — мужчина хмыкнул, — зато, когда вернемся, денег привезем!

Князь нахмурил брови.

— Куда едет обоз? — поинтересовался он.

Бывший охранник почесал затылок, вышагивая чуть впереди.

— Пан Макарий сказал, что в Темнолесье, — ответил, правда, с неохотой.

— Темнолесье? — переспросил князь.

— Дорога пойдет через Темнолесье, — продолжил Богдан. — Товары надо срочно перевезти к заказчику. Сроки поджимают, вот он и идет на риск!

Генрих хмыкнул. Его память услужливо подсказала, что Темнолесье не самый лучший маршрут для каравана. Когда он еще был князем, а его родители были живы, ходили слухи, что в тех местах живет поганый народ, который совсем не чествует чужаков. Да и места там гиблые.

— Ты про оплату послушай! — сменил тему Богдан. — Все свои проблемы решишь за раз.

— Если жив останусь! — ответил Генрих.

— Боишься? — его знакомец остановился и посмотрел в лицо молодого князя с вызовом.

Кровь ударила в лицо Велке и ему стоило больших усилий не ответить резко.

— Я просто думаю, что вряд ли мертвецу помогут деньги, — сказал он, — а у тебя семья… Что будет с ними, если ты сгинешь?

Богдан рассмеялся.

— Я не сгину! Меня боги берегут, — а затем чуть пригнулся к Генриху и шепнул, — только моей жене не говори о том, куда мы отправляемся. Я не хочу, чтобы она переживала лишний раз.