Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе - [32]
«Из отрицания этого наслаждения душа извлекает восхитительные выгоды… Она укрепляется в борьбе с рассеянностью… и сосредотачивается на Боге. Дух хранит себя, а приобретенные добродетели возрастают и расцветают заново». Затем происходит возвышенное преображение: «Воистину, мы можем сказать, что из чувственного человек становится духовным, из животного – разумным, от человеческого удела приближается к ангельскому и из преходящего и людского делается Божественным и небесным». Воля уже в этой жизни будет награждена «во сто крат», как сказал Спаситель (ср. Мф 19, 29). Она отвергнет чувственные удовольствия ради духовных и останется навсегда связанной с Богом. Как прародителям в раю, все чувственные ощущения будут служить этой душе лишь к радости созерцания. В конце концов за воздержание ее ждет воздаяние в иной жизни: «телесные дары, как то быстрота и ясность ума, будут более возвышенными, чем у тех, кто не смог отринуть чувственные наслаждения. Кроме того, в существенном возрастании славы, отвечающей любви Божьей… за каждую отвергнутую мимолетную и ветхую радость душа приобретет… “в безмерном преизбытке вечную славу” (2 Кор 4, 17)».
В отличие от внешних, естественных и чувственных благ нравственные блага имеют некоторую ценность, которая приносит радость; кроме того, они являются средством и орудием, несущим человеку благо. Добродетели заслуживают того, чтобы их ценили и любили ради них самих. Но они также несут в себе временные блага. И потому «человек может, говоря по-человечески, радоваться обладанию ими и обучаться им ради того, что они собой представляют и что они приносят человеку как блага человеческие и временные».
Так делали князья и мудрецы древности. Они ценили добродетели и упражнялись в них, и Бог награждал их временным благословением, поскольку они «из-за своего язычества не способны были принять вечную награду за добродетель… Хотя христианин и должен радоваться моральным благам и добрым делам, которые вершит в преходящем, поскольку они порождают преходящее воздаяние, не следует останавливать на них свою радость… Но питающий веру, в которой ожидает жизни вечной и без которой все, что есть здесь и там, не стоит ничего, должен радоваться обладанию этими моральными благами единственно по второй причине, что значит творить эти дела ради любви Божьей. Следует устремлять свои очи и полагать свою радость только в служении Богу и чествовании Его своими добрыми нравами и добродетелями, ибо без этого почитания добродетели не стоят пред Богом ничего, как это видно на примере десяти дев из Евангелия (см. Мф 25, 1—13)». «Христианин же должен радоваться не тому, что творит добрые дела и ведет добродетельную жизнь, но тому, что творит это только из любви к Богу, без какого-либо другого повода».
Из неправильной радости от своих собственных хороших дел вырастают фарисейские высокомерие и хвастовство, пренебрежение другими, требование человеческой похвалы. Из-за этого легкомысленно теряется вечная награда. Самодовольная радость от своих дел означает несправедливость и отречение по отношению к Богу, который является главной причиной любого доброго дела. Такие души никогда не продвинутся по пути совершенства. Если они не находят более удовлетворения в упражнениях, потому что Бог дает им сухой хлеб сильных, они сразу слабеют духом и уже не в состоянии съесть его. Они «теряют настойчивость, в которой кроются сладость духа и внутреннее утешение». Часто они впадают в заблуждение, считая, что труды и упражнения, которые им нравятся, лучше тех, которые не нравятся. Богу же приятнее те дела, которые требуют большего преодоления себя, особенно у душ, продвинувшихся на пути совершенства. В конечном итоге честолюбивая радость от своего дела «не позволяет принять совета, как лучше что-либо сделать… Такие души многое упускают в милосердии ради Бога и ближнего, потому что любовь, которую они питают к своим делам, остужает их милосердие».
Если же душа откажется от суетной радости, то будет ограждена от «опасности впасть во многие искушения и бесовские обманы, сокрытые в радости от этих добрых дел». Сама по себе суетная радость уже есть заблуждение. Второе преимущество этого отказа – то, что «душа более сознательно и продуманно подходит к своим делам». Страстная радость причиняет вред разуму и делает душу непостоянной в ее начинаниях и действиях. Она руководствуется только своим непрестанно меняющимся вкусом и оставляет самые важные дела недоделанными, когда исчезает желание. Если же воля откажется от естественного удовлетворения, то может выстоять и достичь цели. Так достигают нищеты духа, которую прославляет Спаситель. Душа становится кроткой, мягкой и мудрой во всем, что она делает, действует без горячности и спешки, не знает надменности. Отказавшись от суетной радости, «душа становится приятна Богу и людям и освобождается от жадности, обжорства, черствости духа, духовной зависти и тысячи других пороков».
В качестве пятой группы св. Хуан рассматривает сверхъестественные блага, то есть «дары и милости, данные Богом, превосходящие естественные способности и возможности человека и называемые dona gratis data, то есть дары мудрости и знания, дарованные Соломону… и дары, о которых говорит апостол Павел… вера, дар исцеления больных, дар чудотворения, пророческий дар, знание и различение духов, дар языков и дар толкования языков (ср. 1 Кор 12, 9—10)». Эти блага «имеют непосредственное отношение к пользе людей, и для этой пользы и цели их дал Бог». (Напротив, духовные дары, о которых будет сказано позднее, даруются ради общения между Богом и человеком.) Сверхъестественные дары производят телесное действие – исцеление болезней, прозрение слепых, воскрешение мертвых и т. д. Духовные дары состоят в познании и прославлении Бога тем, кто ими пользуется, или свидетелями, на глазах у которых они проявляются. Не следует радоваться сверхъестественным дарам ради их телесного действия, поскольку они не являются средством единения с Богом. Они «могут проявляться и у тех, кто не пребывает в милости и благодати Божьей». Бог может наделять ими и просто так (как это произошло с Валаамом и Соломоном). Иногда же подобные действия могут совершаться с помощью беса или неких тайных сил природы. Апостол Павел учил, что все эти дары благодати – ничто без любви (ср. 1 Кор 13, 1–3). Многим, кто будет просить вечной награды за чудеса, Христос ответит: «Отойдите от Меня, делающие беззаконие» (Мф 7, 23). Потому необходимо радоваться только духовной пользе таких даров, то есть тому, что человек «может служить ими Богу с истинным милосердием и стяжать этим плод жизни вечной».
Книга известного церковного историка Михаила Витальевича Шкаровского посвящена истории Константино польской Православной Церкви в XX веке, главным образом в 1910-е — 1950-е гг. Эти годы стали не только очень важным, но и наименее исследованным периодом в истории Вселенского Патриархата, когда, с одной стороны, само его существование оказалось под угрозой, а с другой — он начал распространять свою юрисдикцию на разные страны, где проживала православная диаспора, порой вступая в острые конфликты с другими Поместными Православными Церквами.
В монографии кандидата богословия священника Владислава Сергеевича Малышева рассматривается церковно-общественная публицистика, касающаяся состояния духовного сословия в период «Великих реформ». В монографии представлены высказывавшиеся в то время различные мнения по ряду важных для духовенства вопросов: быт и нравственность приходского духовенства, состояние монастырей и монашества, начальное и среднее духовное образование, а также проведен анализ церковно-публицистической полемики как исторического источника.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.