Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе - [30]
Израиль, и стал упрям; утучнел, отолстел и разжирел; и оставил он Бога, создавшего его, и презрел твердыню спасения своего» (Втор 32, 15). Утучнение означает притупление разума в том, что касается Бога. Как только «духовная душа хоть в малейшей степени найдет радость в чем-то другом… то окажется затемнена для благ Божиих, и будто тучей закроется ее ничем не омраченная до тех пор способность суждения… Недостаточно святости и благого рассудка, которые есть у человека, для того, чтобы он перестал впадать в этот вред, если он дает место похоти или наслаждению преходящими вещами». «Утучнел и разжирел» – это вторая степень. «Воля как бы уже растянулась, пользуясь большой свободой в преходящих вещах». Поскольку радость поначалу не была сдерживаема, воля отрешается от Божественных вещей и духовных упражнений и не находит в них более удовольствия. Человек в итоге «пренебрегает своими обычными, ежедневными упражнениями и направляет все свои чувства и мысли к мирским вещам». Теперь уже не только его разум и рассудок оказываются настолько помраченными, «что он более не в состоянии отличить, что истинно и справедливо… В своей слабости, теплохладности и небрежении он более не желает распознавать это и действовать в соответствии с познанным».
Третья степень состоит в том, что душа полностью оставляет Бога: «Оставил он Бога, создавшего его» (Втор 32, 15). Те, кто дошел до этой степени, более не думают о том, к чему обязывают их заповеди Божьи. «Они впадают в великое забвение и тупость в том, что касается спасения, и тем живее и внимательней становятся в мирских вещах». Это «сыны века сего», о которых Спаситель говорит, что они «догадливее сынов света в своем роде» (Лк 16, 8). Это те самые «жаждущие», «что не могут насытиться. Их желание и жажда возрастают тем больше, чем дальше они от единственного источника, который способен их насытить, то есть от Бога». Таковы те, кто «тысячей способов впадает во грех из-за любви к преходящим благам, и неисчислим вред, который они себе наносят». Так достигают они четвертой степени, на которой душа забывает о Боге, как если бы Его не было вовсе. Это абсолютное забвение Бога происходит оттого, что «сердце, которое несомненно должно быть отдано Богу, отдает себя деньгам, как если бы никакого иного Бога и не было». Такие люди творят себе кумиров из временных благ и жертвуют им свои жизни, если рискуют потерять этих кумиров. Их идол дает им то, что имеет: «отчаяние и смерть. А тех, кто не дошел до такого крайнего зла, как смерть, сии идолы заставляют заживо умирать в заботах и многих других несчастиях… Хотя и те, кто причиняет себе меньший вред, достойны сожаления, ибо… это заставляет душу вернуться далеко назад на пути к Богу». Кто, напротив, освободится от всякой привязанности к преходящим вещам, тот обретет великодушие, свободу духа, ясность рассудка, глубокий покой и мирное доверие к Богу, истинное прославление Бога и настоящее подчинение своей воли воле Божьей. При этом человек может обрести даже больше радости от труда в чистоте: радости, которую никогда не сможет испытать «жаждущий», поскольку в его беспокойстве ему не хватает необходимой свободы духа. Освобожденный познаёт блага в их истинном естественном и сверхъестественном достоинстве. «Он наслаждается лучшим в них, их сутью, а “жаждущий”, тот, кто привязывает к ним только чувство, находит в них только обман, неважное и неверное… Того, кто сохраняет свободным свое сердце, не тревожат заботы ни на молитве, ни вне ее. Не теряя времени, он с легкостью вершит многое духовное делание, в то время как остальные идут, петляя и отступая, на аркане, которым привязано и взято в плен их сердце, и с усилием едва могут освободиться на короткое время от этой петли помыслов и наслаждений… Поэтому как только духовная душа почувствует первую радость от творения, то должна сразу подавить ее». Таким образом она сможет сохранить свое сердце «свободным для Бога, а это – начало, располагающее для всех милостей, которые Бог может оказать… И тому, кто пусть даже временно оставляет одну радость ради Его любви, по евангельским заповедям, даруется сотня в иной жизни». С другой стороны, «следует бояться того, что каждый раз, когда мы вкушаем суетную радость, Бог видит это и намечает некую кару, согласно заслуженному нами».
Св. Хуан выделяет еще одну группу естественных благ: достоинства души и тела – например, красоту и телесную привлекательность, ясный рассудок и здравый разум. Обладающего ими, а также людей вокруг него они искушают привязанностью к себе и тщеславной радостью. Чтобы избежать этого, «необходимо помнить, что красота и остальные естественные дары суть прах; от праха пришли они и в прах возвратятся; и что миловидность и изящество есть дым и ветер этой земли… Нужно направлять свое сердце к Богу, в радости о том, что Бог имеет в Себе всю эту красоту и миловидность, которые бесконечно выше красоты творений».
