Научная журналистика как составная часть знаний и умений любого ученого. Учебник по научно-популярной журналистике - [35]

Так, внимание женщин привлекали те мужчины, что способны были удивить их. Но и самим женщинам нужно было развить в себе умственные способности, чтобы суметь уловить изящество и суть сюрприза – то есть, повторюсь, непредсказуемого поведения. Естественно, мужчины уважали способность оценивать их творческие способности – скучная, вялая, не умеющая восхититься авантюризмом и нестандартностью женщина не представляла собой желанную подругу жизни для производства потомства. Это называется «положительная обратная связь» – мы влияем на них в определенном направлении, а вследствие этого они оказывают на нас влияние в том же направлении. Такой процесс взаимного подталкивания и развития вел к увеличению головного мозга – устройства, одновременно порождающего и сюрпризы, и способности к их пониманию и оценке. Доктор Маргарет Воден из Школы познавательных наук Сассекского университета нашла для него афористическую формулировку: «Увеличивающийся размер головного мозга и возрастающая сложность и гибкость поведения сформировали положительную обратную связь в механизме полового отбора; коэволюция мужчин и женщин последовательно наращивала величину коры головного мозга, пока анатомия родового канала не поставила преграду этому процессу».

Упрощая, можно сказать, что большим размером своего головного мозга и своей разумностью мы, гомо сапиенсы, обязаны вовсе не естественному отбору. В самом деле, так ли уж много мозговых клеток нужно для того, чтобы собрать ягоды или поймать буйвола? Наш большой мозг и выдающийся интеллект суть порождения отбора полового. Это означает, что не только толщина шеи или мускулатура ног, не одни лишь несколько лишних сантиметров роста и легкая пружинистая походка заставляют женщину влюбиться в мужчину на пару лет или на полчаса, но также его способность удивлять, другими словами – его умственная, а не физическая сила.

Музыка, танец, пение и многое другое из этой же области потому так ценятся нами, что дарят нам приятное удивление. Но они также одновременно служат еще и индикатором годности. Некто, кому дано в течение нескольких часов исполнять сложные танцевальные движения, не уставая и не сбиваясь с ритма, вне сомнения, обладает физической силой и умением управлять ею, а потому больше других годится быть отцом – или матерью – наших будущих детей. Тут уместно вспомнить павлина, достаточно сильного и терпеливого для того, чтобы отрастить и носить свой огромный хвост.

Или рассмотрим симметрию. Хорошо известно, что симметричные черты лица и симметрия тела воспринимаются как проявление красоты и сексуальной привлекательности. То, что мы ценим симметрию в артефактах культуры – не только в ювелирных изделиях, но и, скажем, в математике, – основано на тех же самых универсальных механизмах восприятия и диктуется теми же самыми соображениями. Симметрия тела представляется нам предпочтительной потому, что она есть индикатор биологической годности – генам приходится хорошо поработать, чтобы сделать наше тело идеально симметричным. И человеку в творениях рук своих достичь симметрии тоже очень непросто. Человек, способный к физическим усилиям и самоконтролю, необходимому, чтобы выточить идеально симметричный каменный топор, в дарвиновском смысле более приспособлен к жизни, чем тот, кто этого не умеет, и потому у него больше шансов найти себе пару. Большой процент этих доисторических орудий труда не только прекрасно отточены, отполированы и симметричны, но – как свидетельствуют данные электронной микроскопии – ни разу не использовались. Спрашивается: для чего же они изготовлялись – ведь на это ушло много времени и сил? Отвечается: они делались ради их способности доставлять удовольствие своей безупречной формой и совершенством работы, что в свою очередь служило показателем пригодности для оставления потомства согласно второму эволюционному принципу – половому отбору.

Таким образом, танец, пение, живопись, стихосложение, искусство вообще, ремесло, создание симметрии, естественная и рукотворная красота, многие другие элементы культуры, а также, разумеется, творения научной журналистики как вершина интеллектуального развития человечества, даже если они не написаны в стихах, все это требует второго принципа эволюции для своего понимания и объяснения. Это значит, что все наиболее яркие достижения искусства или науки, к примеру, моцартовская «Eine Kleine Nacht Musik» или «Yesterday» Битлз, многие гравюры Эшера, равно как известные любому школьнику теорема Пифагора и таблица Менделеева, незабываемы для нас из-за удивления, которое они у нас вызвали, из-за приятного интеллектуального сюрприза, который они нам подарили, и благодаря восхищению, которое мы испытали по отношению к людям, их создавшим.

Примеров интеллектуальных сюрпризов можно привести множество. Оставаясь в рамках эшерианы, вот один из них. Летом 1988 года в различные порты Средиземного и Черного морей заходил теплоход «Лев Толстой», зафрахтованный международной организацией «Форум молодых архитекторов». Несколько сот молодых людей почти из всех европейских стран, а также из Турции и Японии, сходя на берег, искали вдохновения для участия в конкурсе «Круиз», проходившем под девизом «Пространство цивилизации XXI века». И когда судно готово уже было бросить якорь в Варне, конечном пункте путешествия, международное жюри подвело итоги конкурса. Одной из наград была удостоена работа московского архитектора Александра Зосимова «Исправленный Бельведер». Он взял за основу известную гравюру Маурица Эшера «Бельведер», изображающую красивую, но невозможную в нашем трехмерном мире конструкцию, геометрическую несообразность которой демонстрирует ее фрагмент – Человек-на-скамейке с кубоидом, макетом «Бельведера» в руках, – и преобразовал ее в обычную, спокойную, земную архитектурную форму.