Натюрморт (в сокращении) - [12]

— О чем?

— Кто ее навещает, не замечали ли мы чего подозрительного. Я ему сказала, что замечаю только одно: это искренне горюющие люди с любовью в сердце. Должно быть, Кейси была необыкновенной женщиной.

— И остается, — поправил ее Уоррен.

— Конечно. Мне так жаль, я не хотела…

— Я понимаю. Просто все и так плохо, даже если бы это был несчастный случай. А если это сделали сознательно… Невозможно смотреть на нее, неподвижную. В ней всегда было столько огня, столько жизни.

— Расскажите мне о ней, — с деланым участием попросила Пэтси.

Уоррен тихо усмехнулся:

— О, она удивительная. Вы же видите. Даже в таком состоянии. И не только внешне. И еще она очень веселая. Мы с ней так много смеялись!

Это правда. Мы все время смеялись.

— А еще она очень чуткая, сильная, умная. Мне безумно ее не хватает!

Кейси представила, как Пэтси подходит ближе и нежно гладит Уоррена по плечу.

— Если она хотя бы вполовину такая сильная и умная, как вы говорите, она найдет способ вернуться к вам.

— Спасибо, — улыбнулся Уоррен.

— Принести вам чего-нибудь? Чашку кофе? Или поесть?

— Хорошо бы кофе. Давайте я дам вам денег.

— Глупости какие. Сейчас принесу.

Интересно, какая у нянечек униформа? Наверное, в облипочку. А она молодая? И считает ли Уоррен ее красивой?

— Милая девушка, — заметил Уоррен, когда она вышла. — Хорошенькая, хотя мама и не научила ее высокому искусству красить ресницы. — Он пододвинулся к кровати. — Ну, что тебе еще рассказать? За окном — прекрасный весенний день. Солнышко, плюс двадцать два. Все меня зовут играть в гольф. А я не могу заставить себя играть, пока ты вот так лежишь здесь. Мне говорят, что нельзя бесконечно сидеть в больнице. Но мне все кажется таким пустым…

Кейси почувствовала, что плачет, хотя вряд ли слезы действительно выступили у нее на глазах.

— Да, Тед Бейтс — помнишь, мы ужинали с ним и его женой пару месяцев назад, — очень старается вытащить меня на поле, пройти несколько лунок. Я сказал, что подумаю. Но, черт, конечно, я не пойду играть без тебя. Впрочем, может быть, наоборот, нужно использовать это время для тренировок? — Он хрипло засмеялся. — И тогда, очнувшись, ты удивишься, в какой я замечательной форме. — Смех перешел в сдавленное рыдание. — Кейси, я так скучаю по тебе.

Я тоже по тебе скучаю.

В дверь снова тихо постучали.

— Извините, я побоялась, что кофе остынет, — сказала Пэтси.

Теперь даже в самые интимные моменты не можем остаться наедине, подумала Кейси, и сердце ее заныло.

— Я найду способ вернуться к тебе, — безмолвно крикнула она. — Найду. Найду.

Глава 4

— Не могу поверить, что ты сказал этому копу, будто я пыталась убить свою сестру, — кричала Дрю.

— Я не говорил ему этого, — возразил Уоррен.

— Возвращаюсь из отпуска, а в вестибюле в моем доме дежурит чуть ли не полроты полицейских! Словно я какой-то Усама Бен Ладен, прости господи. И меня практически обвиняют в попытке убийства собственной сестры! Моей сестры!

— Мне очень жаль…

— Как ты можешь обвинять меня в таких вещах?

— Дрю, — сказал Уоррен, — я ни в чем тебя не обвиняю.

В его голосе Кейси услышала покорность и нежелание спорить. Переспорить Дрю невозможно, на нее не действуют разумные аргументы. Она вспомнила день, когда родилась сестра, через три месяца после ее четвертого дня рождения.

— Да и что это за имя такое — Дрю? — фыркнула Лесли, когда малютку принесли домой из больницы. Лесли — няня, которую взяли для новорожденной, молодая женщина с круглыми румяными щеками и жесткими темными волосами.

— Думали, что родится Эндрю, — со знанием дела объяснила Шона, нанятая присматривать за Кейси вместо Майи. Кейси не любила ее.

— А получилась еще одна вонючая девчонка, — беззаботно закончила Лесли, словно Кейси не было в комнате.

А Кейси, стоявшая между ними, заявила:

— Она не вонючая, она пахнет гораздо лучше, чем ты.

Лесли засмеялась:

— Ты хочешь сказать, тебе не нравятся мои духи?

— Они пахнут мочой.

— Они пахнут мускусом. Твоему отцу очень нравится.

— Тише, — сказала Шона. — Такие разговоры обычно приводят к увольнению.

Лесли передернула плечами и положила Дрю в кроватку. Ручки и ножки ее тотчас взметнулись вверх, личико сморщилось, ротик открылся, и тишину прорезал пронзительный вопль.

— Боже, что за ужас, — всплеснула руками Лесли.

— Может быть, она хочет есть, — предположила Кейси.

— Она только что поела. Можешь дать ей свою соску.

— Я давно уже не сосу соску.

— Да что же это такое, — обратилась Лесли к Шоне, — кричит не переставая.

— Я думаю, синдром пьяного зачатия. Так часто бывает, когда матери пьют, — прошептала Шона, но Кейси все слышала.

— Да уж, мать у них — не позавидуешь. Понятно, почему муж от нее гуляет.

— Тсс. — Шона показала глазами на Кейси.

— Я думаю, она хочет на ручки, — опять вмешалась Кейси.

— Ах, ты так думаешь? Тогда сама и возьми ее? — Лесли вытащила орущего ребенка из кроватки и вручила Кейси.

Кейси взяла свою младшую сестренку, чье личико сейчас напоминало сморщенный красный шарик, отнесла в уголок и опустилась с ней на мягкий голубой ковер.

— Ничего, ничего, моя маленькая, — ласково приговаривала Кейси. — Я с тобой. Не плачь. — Она укачивала Дрю, пока рев не перешел в редкие всхлипывания. — Теперь тебе получше, да? Я твоя старшая сестра, я о тебе позабочусь. Не надо плакать.