Natura bestiarum - [88]

— Майстер Гессе…

— Все будет хорошо, Амалия, — успокаивающе отозвался Курт.

— Ян, не пори горячку… — начал помощник, и Ван Ален рявкнул, не оборачиваясь:

— А ты заглохни!

— Помолчи, Бруно, — согласился Курт, продолжая стоять на месте. — А ты не пори горячку.

— Он тварь, — произнес охотник с расстановкой, словно втолковывая некую прописную истину неразумному ребенку. — Зверь.

— Я вижу человека.

— Однако этой ночью, как я понимаю, не видел.

— Спорить не стану.

— Тогда почему ты… Какого черта!

— Присядь, — повторил он, и Ван Ален снова потребовал, не убирая ладони с рукояти:

— Отойди.

— Я стою между ним и тобой, — заметил Курт, стараясь не кривиться от режущей боли в голове и тошноты, подступающей к горлу все назойливей. — Как полагаешь, это потому, что по первой же твоей просьбе я скажу «ах, да, конечно» и уйду?

— Уйдешь, — подтвердил охотник и, когда Бруно, стоящий у двери, сделал шаг вперед, прикрикнул: — Стоять и не рыпаться, или не посмотрю, что монах!.. Отойди, Молот Ведьм.

— Нет, — возразил он коротко.

— Я все равно пущу зверенышу кровь.

— Значит, для этого тебе придется пройти сквозь меня.

— Готов сдохнуть, спасая твари жизнь?

— Проверь, — предложил Курт, и тот вздохнул.

— Да я тебя сейчас плевком перешибу, — почти с состраданием произнес Ван Ален. — Ты же на ногах еле стоишь. По-хорошему прошу: уйди с дороги.

— И что тогда будет? — уточнил Курт, по-прежнему не двигаясь. — Убьешь его? Мать поднимет крик; придется упокоить и ее. Я не позволю тебе этого сделать, а значит, надо будет отправить на тот свет и меня, а поскольку в живых останется свидетель твоих славных дел — и моего помощника тоже. Женщина, ребенок, инквизитор и монах; хороший набор подвигов для истребителя человекоубийц.

— Пусть кричит, — согласился охотник. — Чай не оглохну. Ты? Тебе сейчас будет довольно одного тычка, чтоб свалиться и еще долго не подняться. Это даже не засчитают как покушение на инквизитора, когда узнают, в чем было дело. Ну, и помощник твой мне в этом случае не помеха и не преграда. Отойди. Больше просить не буду.

— Так не проси.

Ван Ален двинулся вперед, и он шагнул навстречу, пытаясь собрать себя в кулак и впрямь не завалиться от первой же оплеухи.

— Да ты шутишь, — усмехнулся охотник снисходительно, попытавшись отодвинуть его в сторону.

Руку со своего плеча Курт сбросил рывком и толкнул противника в грудь, вынуждая отступить. Памятуя о собственной слабости, в этот толчок он попытался вложить как можно больше силы и понял, что недооценил себя, лишь когда тот, пошатнувшись, едва не упал, сделав два шага назад.

— Значит, вот как, — констатировал Ван Ален тихо и метнулся вперед.

Бруно, попытавшегося напасть со спины, он ударил локтем в ребра, с силой толкнув, помощник отлетел назад, не успев развернуться в тесной комнатушке и с грохотом врезавшись спиною в дверь, и Амалия взвизгнула, вжавшись в стену. От удара в голову Курт увернулся, на миг позабыв о дурноте и боли, и лишь вновь взорвавшиеся разноцветные созвездия, затмившие взор, помешали ударить в ответ с должной точностью. Правая рука вслепую наткнулась на вязку свитера, он стиснул пальцы в кулак, ухватившись за толстую шерсть, рванул влево и поддал ладонью вслед, опрокинув охотника на пол. Покачнувшись и едва не повалившись следом, Курт шагнул в сторону, опершись о столешницу дрожащей рукой, плохо видя сквозь цветной туман, как Ван Ален поднимается, глядя на него свирепо и явно готовясь броситься снова.

— Хватит, Ян, — выговорил он тяжело. — Уж кому, а нам с тобою драться глупо. Может, мы, наконец, поговорим?

— Надо ж, — усмехнулся охотник недобро, прижав ладонь к ссаженной о доски пола щеке. — И впрямь двужильный… «Поговорим»? О чем, черт возьми? О чем здесь можно говорить?!

— Хороший вопрос, — согласился Курт, стараясь не показать того, что ноги готовы вот-вот подогнуться, а перед глазами, мешая видеть, по-прежнему висит радужная пелена. — Тебе не кажется странным или интересным тот факт, что я с моей репутацией — и вдруг прикрываю его? Не интересно узнать, что происходит? Любопытство хотя бы не одолевает?

— Еще как; и ты, несомненно, все это расскажешь — после, когда я закончу, а сейчас — отойди. В следующий раз буду бить всерьез.

— Положим, я отойду, — предположил он, — и что дальше? Вот так просто подойдешь и перережешь ему глотку? Вот так, на глазах у его матери, убьешь безоружного мальчишку, который не оказывает тебе никакого сопротивления?.. Брось, Ян. Я бы смог. Ты — нет.

— Проверим? — криво улыбнулся Ван Ален.

— Если у тебя таки поднимется рука, — продолжил Курт уверенно, — ты знаешь: уснуть спокойно ты больше не сможешь. Через год, через десять лет ты будешь это видеть всякий раз, как закроешь глаза. Думать будешь о том, что стал на шаг ближе к истребляемым тобою тварям. Готов стать таким же, как они, Ян? Оно того стоит?

Дверь позади него распахнулась от удара, едва не отбросив снова на пол стоящего рядом Бруно, и на пороге возник фон Зайденберг с обнаженным оружием в руке.

— Почему крики и шум? — спросил он и запнулся, увидя оцарапанное лицо охотника. — Что происходит?

— Как вовремя, — заметил Ван Ален с неуверенной усмешкой. — Быть может, скажешь им?