Наташа Кампуш. 3096 дней - [65]

20.8.2005 Вольфганг ударил меня, по крайней мере, три раза в лицо, 4 раза пнул коленом в копчик и один раз в лобковую кость. Он принуждал меня встать перед ним на колени и сверлил связкой ключей левый локоть, отчего образовались гематома и ссадина, выделяющая желтоватый секрет. К этому добавились ругань и избиения. Шесть ударов кулаком по голове.

21.8.2005 Утром ворчание. Оскорбления без причины. Потом бил, растянув на своих коленях. Пинки и толчки. Семь ударов в лицо, удар кулаком по голове. Ругань и удары в лицо, удар кулаком по голове. Ругань и побои, завтрак без мюсли. Потом темнота у меня внизу /без объяснений/ идиотские высказывания. Царапание ногтем по десне. Сдавливание подбородка и сжимание горла.

22.8.2005 Удары кулаком по голове

23.8.2005 Минимум 60 ударов в лицо. 10–15 вызывающих сильную дурноту ударов по голове, удар кулаком со всей силы в мое правое ухо и в челюсть. Ухо чернеет. Удушение, тяжелый апперкот, так что хрустнула челюсть, пинки коленом ок. 70 раз, преимущественно в лобковую кость и по ягодицам. Удары кулаком в поясницу и по позвонкам, по ребрам и между грудями. Удары щеткой по левому локтю и предплечью (черновато-коричневый кровоподтек), а также левому запястью. Четыре удара в глаз, так, что я видела голубые искры. И т. д.

24.8.2005 Жестокие пинки коленом в живот и в область гениталий (хотел поставить меня на колени). А также в нижнюю часть позвоночника. Удары ладонью по лицу, жестокий удар кулаком по правому уху (черно-синее окрашивание). Потом темнота без воздуха и еды.

25.8.2005 Удары кулаком по бедрам и груди. После этого низкие оскорбления. Темнота. За весь день только семь сырых морковок и стакан молока.

26.8.2005 Жестокие удары кулаком по передней части ляжек и по ягодице (лодыжка). А также звонкие, обжигающие, оставляющие красные пустулы удары по ягодицам, спине, бедрам, правому плечу, подмышкам и груди.

Кошмар одной единственной недели, которых было бесконечное множество. Иногда мне было очень плохо, меня трясло так, что я не могла удержать карандаш. Всхлипывая, я вскарабкивалась на постель, в страхе, что кошмары дня накроют меня и ночью. Тогда я говорила со своим взрослым «я», которое ждет меня, чтобы взять за руку, независимо от того, что еще может произойти. Я представляла, что оно смотрит на меня сквозь трельяж, который между тем появился над умывальником в моем застенке. Когда я достаточно долго вглядывалась в него, я могла увидеть мое сильное «я», отраженное в моем лице.

* * *

Я твердо решила, что в следующий раз не оттолкну протянутой мне руки. Я найду силы попросить о помощи.

Как-то утром Похититель протянул мне джинсы и футболку. Он хотел, чтобы я сопровождала его в «Баумаркт».[44] Я начала терять решимость сразу, как только мы повернули на магистраль, ведущую к Вене. Если он проедет по этой улице дальше, мы окажемся в районе, где я жила. Это был тот же путь, но в обратном направлении, который я проделала 2 марта 1998 года, скрючившись на полу грузового отсека. Тогда я дрожала от страха перед смертью. Сейчас, 17-летняя, сидя на переднем сиденье, я дрожала от страха перед жизнью.

Мы проезжали через Зюссенбрунн, совсем недалеко от дома моей бабушки. Меня охватила глубокая тоска по девочке, проводившей здесь выходные у своей бабушки. Это время казалось мне таким далеким, как будто с тех пор прошло несколько столетий. Я видела знакомые улицы, дома, камни мостовой, на которых играла в «классики». Но мне это больше не принадлежало. «Опусти глаза!» — прикрикнул Приклопил. Я моментально подчинилась. От близости к местам моего детства у меня перехватило горло, я отчаянно боролась со слезами. Где-то здесь, справа от нас, дорога на Реннбанвег. Где-то здесь, справа от нас, моя мать, может быть, сидит сейчас за кухонным столом. Сейчас уже, конечно, она думает, что я мертва, а я в это время проезжаю мимо всего лишь в паре сотен метров от нее. Я была совершенно раздавлена и чувствовала, что между нами лежит гораздо большее расстояние, чем это было на самом деле.

Это ощущение усилилось, когда Похититель завернул к стоянке перед магазином. Сотни раз на этом же самом углу моя мать стояла на красном светофоре, ожидая, когда можно повернуть направо. Тут неподалеку находилась квартира моей сестры. Сейчас я знаю, что Вальтрауд Приклопил, мать Похитителя, тоже жила всего в нескольких сотнях метров отсюда.

На парковке перед магазином было полно людей. Несколько человек стояло у входа в очереди перед ларьком с горячими колбасками. Другие толкали перед собой к машинам переполненные тележки. Рабочие в запятнанных синих брюках тащили через парковку деревянные доски. Мои нервы напряглись до предела. Я пристально смотрела из окна. Кто-то из этого множества людей должен же меня заметить, должен понять, что тут что-то не так. Похититель, видимо, прочитал мои мысли: «Сиди! Выйдешь только тогда, когда я скажу. Держись вплотную ко мне и медленно двигайся к входу впереди меня. Чтобы я не слышал ни звука!»

Я шла перед ним к магазину. Он направлял меня, мягко подталкивая — рука на моем плече. Я ощущала его нервозность, кончики пальцев подрагивали.