Наталия Гончарова. Любовь или коварство? - [49]
«Где ты? Что ты? В Калуге? В деревне? откликнись. Что так могло тебя занять и развлечь? Какие балы? Какие победы? Уж не больна ли ты… Или просто хочешь меня заставить скорее к тебе приехать. Пожалуйста, женка — брось эти военные хитрости, которые не в шутку мучат меня за тысячи верст от тебя… Для одной недели разницы не заставь меня все бросить и потом охать целый год, если не два и не три. Будь умна».
Наталия Николаевна торопила мужа с приездом. Да и он спешил к ней, чтобы попасть на ее именины — Натальин день, — о котором помнил всегда.
Пушкин — жене:
«Дай Бог приехать мне к твоим именинам, я и тем был бы счастлив».
В Полотняный Завод поэт приехал вечером 21 августа и пробыл там вместе с семьей две недели. В семейном кругу отпраздновал именины и день рождения Наталии Николаевны, — ей исполнилось двадцать два года.
Калужское имение новых своих родственников и его живописные окрестности столь полюбились поэту, что он даже мечтал прикупить в здешних местах сельцо Никулино.
Пушкин — жене:
«Боже мой! кабы Заводы были мои, так меня бы в Петербург не заманили и московским калачом. Жил бы себе барином… Но вы, бабы, не понимаете счастия независимости…»
Стихи, обращенные к ней, его Наташе. А в рукописи остались строки: «Блажен, кто находит подругу…»
Пушкин в тот приезд много читал, его не раз видели несущим целую кипу старинных фолиантов из Красного дома. Некоторые из книг гончаровской библиотеки поэт отобрал для себя.
Александр Сергеевич застал еще отблески былой славы рода Гончаровых. И сам дворец, возведенный волею и трудами удачливого Афанасия Абрамовича, не утратил прежнего своего великолепия. Но роскошь мало влекла поэта. Как живительны были для вдохновения заповедные рощи, берега извилистой речки Суходрев и благодатное уединение…
«Нахожусь в постоянной тревоге»
И кто бы мог тогда предсказать, что не пройдет и трех лет, и в Полотняный, где все еще дышало памятью поэта и где стихотворные строки, начертанные им на стенах беседки-«миловиды», не успели потускнеть, вновь приедет Наталия Николаевна? Но приедет — уже вдовой.
После блистательного Петербурга жизнь в усадьбе текла медленно и печально. Она будет жить не в фамильном дворце вместе с семьей брата Дмитрия, а отдельно, с сестрой Александрой и детьми, в Красном доме, — там, где раньше останавливался Пушкин.
Так уж случится, что у Натали с женой брата, Елизаветой Егоровной, сложатся непростые отношения. И виной тому — явное недоброжелательство последней к вдове поэта.
Наталия Пушкина — графу М. Ю. Виелъгорскому, одному из опекунов детей поэта (май 1838):
«Оставаясь полтора года с четырьмя детьми в имении брата моего среди многочисленного семейства… я нахожусь в положении, слишком стеснительном для меня, даже тягостном и неприятном… Мне необходим свой угол, мне необходимо быть одной, со своими детьми. Всего более желала бы я поселиться в той деревне, в которой жил несколько лет покойный муж мой, которую любил он особенно, близ которой погребен и прах его. Я говорю о селе Михайловском… Я надеюсь, что… дадут мне возможность водить моих сирот на могилу их отца и утверждать в юных сердцах их священную его память.
Меня спрашивают о доходах с этого имения, о цене его. Цены ему нет для меня и для детей моих. Оно для нас драгоценнее всего на свете».
Дмитрий Гончаров сообщает семейные новости в эльзасский городок Сульц, сестре Екатерине Дантес: «Живут (сестры) очень неподвижно… Натали чаще грустна, чем весела, нередко прихварывает, что заставляет ее иногда целыми неделями не выходить из своих комнат…»
Наталия Николаевна полностью посвящает себя детям, они — ее спасение. И она — самая нежная и заботливая мать на свете.
Свидетельствует о том и Софья Карамзина: «На днях я получила письмо от Натальи Пушкиной… Она кажется очень печальной и подавленной и говорит, что единственное утешение, которое ей осталось в жизни, это заниматься детьми…»
Не избежать Наталии Николаевне и новых тревог. В мае 1838 года серьезно заболел трехлетний Гриша, и она уезжает с ним в Москву. Из отчего дома на Большой Никитской пишет брату Дмитрию: «Я здесь уже несколько дней из-за здоровья Гриши… Я здесь только для того, чтобы посоветоваться с врачами, никого не вижу, кроме них, и нахожусь в постоянной тревоге…»
Сестры Александра и Наталия живут почти затворницами, не позволяя себе никаких, даже самых невинных развлечений. Грустным свидетельством тому их совместное письмо сестре Екатерине Дантес: «Мы точно очень, очень виноваты перед тобою, душа моя, давно к тебе не писали, разные обстоятельства были тому причиною… М-м Сиркур поблагодари за память…, услугами ее пользоваться не можем, ибо мы из черных шлафоров не выходим… Двери нашего красного замка крепко заперты…»
Кто знает, скольких душевных мук стоили младшей сестре эти строки! И сколь много в них кротости и такта! Ничем не посмела попрекнуть Катрин, повинную в том, что ныне все наряды приходится ей сменить на «черный шлафор».
Судьба замечательной красавицы XIX века Наталии Гончаровой и поныне окутана мифами, таит в себе множество неразгаданных тайн. Как ни странно, но описать ее жизнь, вместив во временные рамки детства, юности, зрелости, — невозможно. И все потому, что у Наталии Гончаровой поэтическая биография! И чтобы осмыслить, понять дар Наталии Гончаровой, её миссию, — должно было пройти не одно десятилетие! Время — величайший судия. Отстоялось, отсеялось все пустое, наносное. Образ избранницы поэта пробился сквозь напластования времён.
Скольким же красавицам, не схожим и внешне, и характерами, дарил своё внимание Александр Сергеевич! Не все из воспетых Пушкиным достигли преклонных лет, – увы, слишком быстротечной оказалась судьба. Так и остались они в отечественной поэзии вечно юными… Другим же, намного пережившим поэта, посчастливилось стать очевидицами его посмертной славы, великого триумфа. И до конца дней, как самое великое богатство, хранили они пушкинские посвящения, письма и книги с дарственными автографами. О музах русского гения – эта новая книга пушкиниста Ларисы Черкашиной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Бояр старинных я потомок», «…корень дворянства моего теряется в отдаленной древности, имена предков моих на всех страницах Истории нашей…», «род мой один из самых старинных дворянских», — писал, интересуясь истоками своего родословия, Александр Сергеевич Пушкин. Генеалогическое древо русского гения — по сути, не что иное, как срез нашей российской истории. Действительно, его род неотделим от судеб Отечества. Ведь, начиная с Рюрика, среди предков поэта — великие русские князья Игорь и Святослав, Владимир Красное Солнышко, Ярослав Мудрый, Владимир Мономах, Александр Невский.
Иногда сквозь наслоения веков уже не разглядеть живых черт, не услышать заразительного смеха, не увидеть печальных глаз великого поэта… А что любил Пушкин в жизни и что презирал, чему радовался и что отвергал? Каков был мир увлечений поэта? Эта книга – ещё одна попытка воссоздать живой образ поэта со всеми его человеческими слабостями и пристрастиями, странностями и причудами. Таким, каким он был в жизни, каким остался в памяти современников.
Путешествия – особая тема в биографии Пушкина: хроника странствий поэта вплетается в его биографическую канву. Не изведать, сколь много вдохновенных строк родилось под цокот лошадиных копыт и перестук колес. И сколько дорожных впечатлений уже позже – в кабинете – «проросли» в живой стихотворной ткани пушкинских шедевров… Поистине дорожная муза была благосклонна к поэту. Книга «Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума» состоит из двух частей: «Земные странствия поэта» и «Путешествия во времени и пространстве».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
Автор книги, доктор исторических наук, профессор А.П. Богданов, используя подлинные, каждый раз тщательно проверенные на достоверность исторические источники, раскрывает обстоятельства бытия святого князя Александра Невского. Раскрывает настолько четко и детально, что читатель может поставить себя на место его героя, «примерить» к себе тяжесть решаемых им проблем и испытать — в меру остроты личного восприятия — трагедию человека, жертвующего всем для спасения Святой Руси. Серьезное и в то же время доступное широкому читателю исследование жизни святого князя дает возможность получить ясное понимание его подвига.
Можно сказать без преувеличения — это имя знакомо каждому российскому читателю благодаря книге Александра Дюма «Три мушкетёра». Однако оценки политической деятельности «Красного кардинала» до сих пор кардинально расходятся. Воспитанный Дюма «широкий читатель» традиционно относится к Ришелье враждебно, но профессиональные историки давно воздали должное силе и таланту этой личности, которой фактически в одиночку приходилось противостоять неприкрытой враждебности со стороны всего двора Людовика XIII. Между тем завоевания политики Ришелье оказали непосредственное влияние на ход истории всей Европы.
Жизнь немецкого диверсанта № 1 была полна тайн и загадок. Гитлер доверял своему любимцу-земляку самые трудные операции — освобождение Муссолини, захват Миклоша Хорти и диверсионный рейд в ходе Арденнского наступления. До сих пор идут горячие споры, готовил ли Скорцени операцию «Длинный прыжок», была ли операция «Вольный стрелок» триумфом немецких спецслужб или успешной радиоигрой советских разведчиков? В послевоенные годы Скорцени обвинялся в создании и финансировании тайных нацистских обществ — «Паук» и «ОДЕССА».