Настройщик - [7]

— И я должен ехать один?

— Ваша жена будет обеспечена всем необходимым.

Настройщик откинулся на спинку стула.

— У вас остались еще вопросы?

— Нет, кажется, мне уже все понятно, — негромко проговорил он, как будто обращаясь к самому себе.

Полковник сложил бумаги и подался вперед, облокотившись на стол:

— Так вы поедете в Маэ Луин?

Эдгар Дрейк отвернулся к окну. Уже спустились сумерки, ветер перебирал струи воды, причудливо сменяя крещендо и диминуэндо в музыке дождя. «Я решил все гораздо раньше, чем явился сюда», — подумал он. Дрейк повернулся к полковнику и кивнул.

* * *

Полковник и Дрейк пожали друг другу руки. Киллиан настоял, чтобы они вместе зашли к полковнику Фитцджеральду: нужно было сообщить ему о достигнутом соглашении. Дальше снова были какие-то слова, но настройщик уже не слушал. Он был словно во сне, решение о поездке как бы отделилось от него и проплыло где-то над его головой. Он чувствовал, что продолжает кивать сам себе, как будто надеется, что, многократно повторяя это простое движение, сможет лучше осознать реальность того, что свое согласие на поездку, он дал, чтобы примирить кажущуюся легкость, с которой все свершилось, с истинной значимостью того, что за этим стоит.

Были еще какие-то бумаги, которые нужно было подписать, и копии документов, которые должны были подготовить для «последующего ознакомления». Доктор Кэррол, объяснил Киллиан, просил министерство предоставить настройщику материалы, касающиеся истории, антропологии, геологии и естественной истории края.

— Я бы не стал загружать вас всем этим, но доктор просил предоставить вам все эти материалы, — пояснил он. — Я думаю, что рассказал вам все, что вам действительно было необходимо узнать.

Когда Дрейк вышел из здания министерства, он понял, что одна строчка из письма Кэррола преследует его, как легкий запах табачного дыма после салонной вечеринки: «Прислать человека гораздо легче, чем рояль». Он подумал, что ему должен понравиться этот доктор: нечасто в письме военного находится место таким поэтичным словам. А Эдгар Дрейк испытывал уважение к тем, кто способен в своих обязанностях видеть не только сплошную рутину, но и область, не лишенную поэзии.

2

Эдгар вышел из министерства, когда над Лэлл-Мэлл висел густой туман. Он пошел за двумя мальчиками-факельщиками. Туманная пелена была настолько непроницаема, что у детских фигур, плотно закутанных в отрепья, в двух шагах не видно было ничего, кроме рук, держащих пляшущие огоньки.

— Хотите кэб, сэр? — спросил один из мальчишек.

— Да, до Фитцрой-сквер, пожалуйста, — сказал он, но потом передумал. — Нет, лучше проводите меня на набережную.

Они пробрались через толпу, миновали строгие, отделанные под мрамор галереи Уайтхолла и снова вышли на тротуар, перегороженный стоящими экипажами с пассажирами в черных смокингах и цилиндрах. То там, то здесь слышалась аристократическая речь и вился дымок дорогих сигар.

— Сегодня обед в одном из клубов, сэр, — пояснил один из мальчиков, и Эдгар кивнул. В высоких окнах окружавших их зданий были видны стены, сплошь увешанные живописными полотнами, оттуда лился свет роскошных люстр. Он бывал в некоторых клубах, три года назад настраивал «Плейель» в клубе «Будлс» и «Эрард» в «Бруксе», замечательный инструмент с инкрустацией парижского производства.

Дрейк со своими спутниками обошли толпу хорошо одетых мужчин и женщин, с лицами, раскрасневшимися от холодного воздуха и выпитого бренди. Мужчины смеялись в темные усы, женщины, затянутые в тесные корсеты из китового уса, приподнимали юбки, переступая через лужи и кучки лошадиного навоза. На другой стороне улицы ждал свободный экипаж, пожилой индус в тюрбане уже открыл дверцу. Эдгар обернулся. «Может быть, он видит, что мне предстоит», — подумал он и не без труда подавил желание заговорить с ним. Толпа мужчин и женщин, окружавших его, расступилась, и Эдгар замешкался, потеряв из виду факелы мальчишек.

— Смотри, куда идешь, дружище! — прорычал мужской голос, а какая-то женщина проговорила: — Ох уж эти пьяницы.

В толпе послышался хохот, и Эдгар увидел, как блеснули глаза старика индуса, которому лишь скромность помешала присоединиться к веселью своих пассажиров.

Мальчики ждали у низкой стены, протянувшейся вдоль набережной.

— Куда теперь, сэр?

— Все в порядке, спасибо. — Он бросил им монетку. Мальчики вдвоем бросились за ней, а она, проскакав по дорожным выбоинам, скатилась в сточную решетку. Мальчишки упали на колени.

— Эй, подержи-ка факелы.

— Нет, сам держи, это я заговорил с ним...

Смутившись, Эдгар выудил из кармана еще две монеты.

— Вот, извините, возьмите, пожалуйста. — Он пошел прочь, мальчишки остались препираться над решеткой. Вскоре они пропали из виду, лишь свет их факелов еще виднелся в тумане. Дрейк остановился и посмотрел на Темзу.

Внизу, с реки, слышалось какое-то движение. «Наверное, лодочники», — решил он и на минуту задумался, куда они направляются или откуда прибыли. Потом подумал о другой реке, далекой, даже название которой было новым для него и звучало странно, как будто второй его слог пытался спрятаться между первым и последним. Салуин. Он шепотом проговорил слово и тут же, смутившись, оглянулся, чтобы убедиться, что вокруг никого нет. Он прислушивался к людским голосам и плеску волн, доносившимся с набережной. Над рекой туман был не таким густым. Луны не было, и лишь благодаря неверному свету фонарей на баржах он мог видеть размытые очертания берега и громоздкие тяжеловесные строения, обступившие реку. «Как звери вокруг источника, — подумал он, и сравнение понравилось ему, — надо рассказать Катерине». Потом он понял, что задержался.