Настроение: со льдом! - [12]

Мы не были плохими, мы не были хулиганами, но наш класс славился непослушанием и чрезмерным свободолюбием, за что в школе нас не любили, и родительские собрания для наших родителей проходили куда чаще, чем в остальных классах. Мы с одноклассниками без конца влипали в какие-то истории, даже сами того не желая, и дома из-за этого мной были бесконечно недовольны. Родители никогда меня не наказывали, но в их взглядах и отношении было столько разочарования, что мне трудно это забыть. Я никогда не была и не буду идеальной для них, как Ляля. Меня даже никогда не ругали, во мне лишь разочаровывались и ставили Лялю в пример. Лялю, которая не убегает вечерами из дома. Лялю, которая никогда не грубит и хорошо учится. Лялю, которая растёт доброй, милой девочкой. И в любой ситуации похожа на принцессу, умеет себя вести и поговорить с человеком. А я злюсь и убегаю, потому что не хочу принимать критику и задуматься над своим поведением, а, главное, будущим. А когда задумалась, мне сообщили, что я не права. Правда, к моменту окончания школы, моя неправота в глазах родителей, уже не могла меня остановить. Я успела смириться с тем, что никогда не стану для них идеалом, как сестра. Просто потому, что я не идеал. Ну, не получается у меня. Я не добрая, не милая, не спокойная. У меня бывают дни, когда я не хочу, да и не могу улыбаться. Мне хочется кричать и топать ногами, потому что я злая и неуравновешенная. С Лялей подобных приступов не бывает, с ней легко и понятно.

В институт я поступила, на факультет, о котором мечтала. «Сервис, туризм и гостиничное дело», московский вуз с филиалом в нашем городе. Когда сообщила родителям, видела, как они переглянулись, явно недовольные, но затем коротко поздравили. Что ж, и на этом спасибо. Я заставила себя улыбнуться, поблагодарила за их короткое поздравление.

– Не обращай внимания, – посоветовала бабушка. – Учись, жизнь свою устраивай. – Вздохнула. – Что ж поделаешь, все люди разные. Насильно мил не будешь.

Это и было обиднее всего. Что мне всю жизнь приходилось прикладывать усилия, чтобы заинтересовать родителей собой. Всё детство и юность я была для родителей своего рода разочарованием. Хотя, не могу понять, что такого нехорошего делала. В чём ошибалась. Училась, старалась помогать, быть хорошей дочерью. Но до идеала не дотягивала. Наверное, потому, что идеал у них уже был. И после моего выпускного класса, родители сосредоточились на приближающемся окончании школы Лялей. Мама почему-то была уверена, что сестра закончит школу с медалью, если не с золотой, то с серебряной непременно. Хотя, никаких предпосылок к этому, кроме любви педагогов к Ляле, не было.

И только бабушка старалась меня настроить на позитивный лад. Хотя, она никогда не была человеком особо чутким и любвеобильным. И этим мы были с ней очень схожи. Не любили лишние признания, поцелуи и объятия, считали, что всего должно быть в меру.

– Ты взрослая, – говорила она, когда я училась на первом курсе. – Тебя вырастили, выучили, всё, что могли, дали. Больше тебе с родителей спросить нечего, а им с тебя. Живи, как можешь, только головы не теряй.

Не слишком душевно, правда? Но зато по делу, я эти бабушкины слова ещё тогда приняла к сведению, как бы горько мне в тот момент, всё-таки молодой девчонке, ни было. Поняла, что нужно всеми силами постараться отпустить детские обиды, ведь семья, родители у меня одни. И сестру я люблю, она ведь не виновата, что родилась на редкость замечательным человеком. Что-то такое в Ляльке есть, нечто гипнотическое, что приковывает к ней даже не внимание, а хорошее отношение людей. Значит, Бог ей дал. За что на неё злиться?

Я продолжила учиться, периодически уезжая в Москву на сессии или различные студенческие мероприятия, семинары и тренинги. Не пропускала ни единой возможности посетить столицу и познакомиться с людьми. Студентами, педагогами, иностранными гостями, лекторами и представителями разных сфер обучения и бизнеса. В Москве было огромное множество возможностей. Не скажу, что меня тянуло в столицу жить, что мне хотелось там остаться, скажу честно – не планировала. Но за годы учёбы у меня появилось много знакомых и друзей, москвичей и со временем осевших в столице студентов, и я могла позволить себе остаться у кого-то в гостях на неделю-другую. А по окончании третьего курса и вовсе устроилась на работу в один из отелей, на ресепшен, и провела в Москве всё лето. Скажу честно, уехав от родных, избавившись от бесконечного чувства вины и душевной неудовлетворённости, жить мне стало легче. Бабушка даже говорила, что я повеселела, стала смелее и увереннее в себе. Я перестала бояться жизни, окончательно уверившись в том, что не пропаду. Я работала в отеле, снимала со знакомой девочкой квартиру напополам, кормила и одевала себя, параллельно ездила на семинары и знакомилась там с новыми людьми. На одном из таких семинаров я и встретила ЕГО. Не знаю, почему обратила внимание, на вид он был обычным парнем, такой же студент, как и я, только следующий курс у него был последним, престижного московского ВУЗа. И завидным женихом он тоже не был. Ни богатых родителей, ни московской прописки, никакой подушки безопасности, сплошь перспективы на будущее, связанные с его светлой головой. Но я за богатством и пропиской никогда не гналась, да и, вообще, ни за кем не гналась, замуж не стремилась, даже о любви не мечтала. Была поглощена учёбой и работой, мне всё казалось безумно интересным. И вдруг та самая любовь нагрянула, совершенно неожиданно. Мне двадцать один, ему двадцать три, два провинциальных студента в Москве.