Настоящая радуга - [32]

— Они идут на казнь, улыбаясь и покуривая сигары, — сказал сосед по столу в ресторане.

— Надо быть более жестокими, — поддержал его офицер в расстегнутом красном мундире. — На той неделе они убили полковника Симпсона.

И снова Минаев пишет. И опять к услышанному прибавляются собственные выводы: «…боятся английских солдат. Солдаты вели себя отвратительно первые дни, напились и на базарах гонялись за бирманскими девками. Некоторые валялись по несколько часов на улице. Впечатление было мерзкое и сильное на туземное население». Это были панические дни в Мандалае. Гостиница питалась слухами о зверствах дакойтов. Профессору не советовали покидать ее стен. Управляющий гостиницей выспрашивал профессора, обзавелся ли он пистолетом, столь необходимым по настоящим временам. Пистолетом профессор не обзавелся и не собирался обзаводиться.

Пора было работать.

На следующий день Минаев отправился в громадный и роскошный монастырь, построенный бывшим бирманским послом в Париже. Монастырь был пустынен. В школе почти не было учеников. У ворот монастыри стояли на часах сипаи: хотя пора грабежей уже миновала и английских солдат отвели в казармы, потом: что отныне всё принадлежало британской короне, все-таки в монастыре осталось много соблазнительного. Бирманец, знавший о приезде Минаева и проводивший его в монастырь, посмотрел на сипая с нескрываемой ненавистью. И этот взгляд не укрылся от Минаева.

— При короле было много монахов и много учеников в школах, — сказал Минаеву монах. Теперь все разбежались. Что дальше?

— Жизнь будет продолжаться.

— Та жизнь, к которой мы привыкли, кончилась. А в будущее мы заглянуть не сможем.

Минаев кивнул. Он ответил по-русски:

— Лучше ли будет новое? Тех людей, которые могли бы сказать: «Да!» — еще нет. Да и что это будут за люди?

Монах кивнул головой, словно понял. А может, и понял по тону гостя.

Дни проходили в беседах с учеными монахами, в посещениях пагод и мастерских. Как то утром Минаева разбудил гонг. Он возвещал о начале аукциона. Аукцион дворцовых вещей, принадлежавших королю Тибо и его жене.

Немецкий делец хвастался потом за обедом молитвенником королевы и портретом в рамке с алмазами.

— Хотел бы я знать, что думают бирманцы об этом аукционе, — сказал Минаев, когда немец обратился к нему с вопросом, почему он в нем не участвовал: ведь там продавались и старинные рукописи.

— Какое нам дело, — искренне удивился немец. — Я не сочувствую англичанам. Но бирманцы могли вести себя умнее.

Полковник Слейден разрешил профессору, обладавшему солидными рекомендациями, ознакомиться с одной из захваченных библиотек. Библиотека был свалена в восемь громадных сундуков, а то, что не поместилось, валялось грудами рядом. Минаев начал именно с этих груд: он поднимал из пыли древние книги на пальмовых листах и складывал их осторожно на сундуки. К обеду проглядел более сотни книг.

Утомившись, Минаев пошел по дворцу — громадному прямоугольнику в центре города, обнесенному рвом с водой и невысокими кирпичными стенами. Внутри дворца помещались и тронные залы, и жилища короля и его родственников, и даже несколько монастырей. По дворцу бродило множество солдат: в дворцовых помещениях расположился штаб. Минаев нанес визит командующему английской армией генералу Прендергасту. Генерал был любезен, но неразговорчив. Он не возражал против ученых занятий русского профессора, однако после его ухода немедленно вызвал полковника Слейдена и сделал ему внушение. Как могло получиться что в Мандалае не оказалось ни одного английского ученого, который может разобраться в этом чертовом языке? Мы не имеем права относиться к рукописям и архивам как к ненужной бумаге. Общественное мнение Европы — очень деликатная штука.

— Россия — не Европа, — возразил полковник.

Генерал Прендергаст отмахнулся.

— Это не играет роли.

Библиотеки дворца поразили Минаева. Он провел в них несколько дней, но признавался, что не знает всех их богатств. Единственное, что можно утверждать, — весь главнейший состав буддийской литературы хранился в Мандалае. В том числе и многие рукописи, еще не введенные в научный оборот и просто неизвестные ученым. Но судьба их продолжала беспокоить Минаева. Тем более, что вдруг изменилось отношение к нему полковника. То ли ему не понравился выговор, полученный от Прендергаста, то ли и в самом деле он решил подождать, пока появятся свои, английские ученые. В любом случае доступ в личную библиотеку короля Тибо был закрыт. Слейден заявил, что ждет приезда известного ученого, профессора Форхаммера, который и приведет библиотеку в порядок. Минаев сдержал улыбку. Он отлично знал, что Форхаммер не бросит своего тенниса и рангунского безопасного дома ради рискованного путешествия в бирманскую столицу.

В библиотеку он все-таки попал. Помог другой полковник — Эйр. Начав работу в библиотеке, Минаон сразу отметил, что на золоченых шкафах, в которых хранились книги, стоят порядковые номера — от одного до тринадцати. Сохранилось же лишь семь шкафов. Сначала Минаев решил, что не может найти их, потому что в обширный зал были свалены вещи, не проданные на аукционе. Однако шкафов нигде не было. Минаев вспомнил слухи о древних рукописях, продававшихся на аукционе.