Настоящая партнерша - [4]

Балто был у Джекстроу вожаком стаи. Огромный, девяносто фунтов весом, наполовину волк, наполовину сибирская лайка, прямой потомок той знаменитой собаки, которая совершила поход с Амундсеном, а позднее, в страшную зиму 1925 года, с ослепшим погонщиком провела упряжку сквозь слепящую пургу и ледяной мороз, чтобы доставить спасительный антитоксин в охваченный эпидемией дифтерии город Ном на Аляске. Балто, названный по имени этого пса, был его достойным наследником: сильный, безгранично преданный хозяину, хотя, случалось, и показывал свои волчьи клыки, когда тот время от времени направлял его бег прикосновением кнута, а главное, как все хорошие собаки-вожаки, безжалостно требовательный по части дисциплины к своим товарищам по упряжке. Вот и сейчас он демонстрировал свой авторитет: рыча, подталкивая и весьма чувствительно покусывая непослушных и медлительных, подавляя всякое проявление непокорности.

— В таком случае я пойду и достану прожектор.

Я направился к высокому сугробу, который вздымался с западной стороны нашего домика, но потом приостановился и прислушался. Ни звука, ничего, кроме стенаний ветра над плато да вечного дребезжания чашек анемометра. Я вернулся к Джекстроу, отворачивая лицо от режущего, как острый нож, ветра.

— Этот самолет... Вы его еще слышите, Джекстроу? Я лично ничего не слышу.

Джекстроу выпрямился, откинул капюшон парки и замер, приложив ладони к ушам. Потом он снова натянул капюшон и тряхнул головой.

— Боже мой! — Я с тревогой посмотрел на него. —Может, он уже разбился?

Он отрицательно покачал головой.

— Почему вы так решили? — спросил я. — В такую ночь мы бы не услышали, даже если бы это случилось совсем близко.

— Я бы это почувствовал, доктор Мейсон.

Я молча кивнул. Разумеется, он прав. Промерзшая поверхность земли передавала малейшую вибрацию, как камертон. В июле прошлого года мы ясно почувствовали колебание почвы, когда от ледника, покрывавшего спускающуюся к морю долину, откололась ледяная глыба и упала в один из фиордов. Возможно, пилот потерял ориентацию, возможно, он сейчас описывает более широкие круги, пытаясь вновь увидеть наши огни, но, что бы там ни было, нам нельзя терять надежды.

Я поспешил туда, где под высокой снежной стеной, в проходе, вырубленном в сугробе, под брезентом стоял наш тягач. Пришлось потратить несколько минут, чтобы разгрести с одного края снег и подлезть под брезент. О том, чтобы просто приподнять его, нечего было и думать. Он промерз насквозь и треснул бы от малейшего нажима.

Прожектор был прикреплен к паре болтов на капоте тягача несколькими гайками, обеспечивающими быстрое разъединение. Правда, на этих широтах «быстрое разъединение» было сплошной фикцией. На морозе гайки почти мгновенно примерзали, и обычно приходилось снимать рукавицы и теплом рук отогревать гайки до тех пор, пока они не поддавались отвинчиванию. Но на этот раз даже для такого способа времени не было. Я постучал по болтам гаечным ключом, взятым из ящика с инструментами, и стальные болты, ставшие хрупкими от страшного холода, раскололись пополам, как самый дешевый чугун.

Зажав под мышкой прожектор, я ползком выбрался из-под брезента и, выпрямившись, снова услышал гул моторов. Звук быстро приближался. Самолет был уже совсем близко и летел на небольшой высоте, но я не стал тратить времени, чтобы определить его местонахождение. Отвернув лицо от ветра и от острых копий летящего снега, я почти вслепую добрался до люка нашей кабины и почувствовал твердую руку Джекстроу, протянутую мне навстречу. Он вместе с Джессом нагружал сани. И когда я нагнулся, чтобы помочь им, у меня над головой что-то зашипело и вспыхнуло ослепительно-белым пламенем, которое превратило весь окружающий меня мир в черно-белый рельеф из обледеневшего снега и непроницаемой тьмы. Я совершенно упустил из виду, что, выключив свет в нашем домике, мы лишили пилота последнего ориентира. Джесс вспомнил об этом и зажег осветительный патрон в метеорологической будке.

Самолет снова появился в поле зрения, и мы сразу поняли, почему мы перестали его слышать и видеть.

Должно быть, пилот описал в темноте восьмерку и теперь возвращается вновь с востока, а не с запада и на высоте меньше чем двести футов. В следующее мгновение он уже пролетел над нами, подобно какой-то чудовищной птице. Обе его фары теперь были обращены вниз, лучи-близнецы казались отблеском мерцающего света в насыщенной ледяными кристаллами черноте неба. Внизу же два овальных световых пятна, сейчас очень яркие, сомкнулись и скользили, будто стараясь обогнать друг друга на обледеневшем снегу. Потом эти пятна, увеличиваясь в размерах с такой же быстротой, с какой бледнела их яркость, скользнули влево, в то время как сам самолет повернул направо и пошел к северу, делая полукруг по часовой стрелке. Теперь я окончательно понял, что собирался сделать пилот, и мои руки в варежках беспомощно сжались в кулаки: ведь я все равно ничего не мог сделать.

— По антенне! — крикнул я своим. — Ориентируйтесь по антенне.

Я наклонился и подтолкнул сани, а Джекстроу прикрикнул на Балто.

Джесс очутился рядом со мной: