Настоящая крепость - [35]

— Понимаю вашу точку зрения, и она хорошо воспринята, милорд, — признал герцог через несколько секунд. — К сожалению, в данный момент я не могу ответить на вопрос.

— Могу я говорить откровенно, ваша светлость?

— Конечно, милорд. — Ферн слегка откинулся на спинку стула, его глаза сузились, и Тирск слегка пожал плечами.

— Ваша светлость, понимаю, что великий викарий Эрик еще не решил объявить священную войну против Чариса. — Тораст заметно напрягся, но Ферн только сидел неподвижно, а Тирск продолжал тем же спокойным голосом. — Однако думаю, что уместна определенная степень прямоты между нами, как людьми, которые будут отвечать за то, чтобы ответить на призыв Матери-Церкви, когда он придет. Никто во всем королевстве не может усомниться в том, почему Мать-Церковь строит такой огромный флот. Учитывая действия чарисийцев за последние пару лет, неизбежно, что Мать-Церковь открыто выступит против Кэйлеба и Шарлиан, как только это станет практически возможным. Я уверен, что Кэйлеб и Шарлиан тоже это понимают, если только все их шпионы чудесным образом не стали глухими и слепыми. В таком случае, я считаю, что было бы лучше с самого начала определить, кому именно будут служить корабли — и их экипажи — и почему. Притворство в обратном никого не обманет, но может затруднить укомплектование кораблей персоналом. В сложившихся обстоятельствах я бы предпочел иметь возможность с самого начала указывать своим офицерам и солдатам, что им предстоит делать.

Большую часть минуты в кабинете царила тишина. Даже Тораст выглядел скорее задумчивым, чем воинственным — по крайней мере, на данный момент. Наконец Ферн медленно кивнул.

— Опять же, понимаю вашу точку зрения, милорд, — сказал он. — И, признаюсь, склонен согласиться с вами. Однако на данный момент у меня нет никаких инструкций от генерал-капитана или канцлера на этот счет. Без таких инструкций, несомненно, было бы… преждевременно, скажем так, начинать в одностороннем порядке заявлять о нашей вере в грядущую священную войну. В таком случае, я не верю, что мы можем разрешить вам начать производить впечатление на людей от имени Матери-Церкви. По крайней мере, пока. Но что я могу сделать, так это попросить епископа-исполнителя Арейна проконсультироваться с генерал-капитаном по семафору. Я сообщу викарию Аллейну, что согласен с вами в этом вопросе. Склонен думать, что, хотя великий викарий, возможно, не захочет объявлять священную войну так скоро, викарий Аллейн — или, по крайней мере, остальная часть храмовой четверки, первый советник тщательно не произнес вслух — согласится с самоочевидностью, что флот воспитывается в служении Матери-Церкви.

— Спасибо, ваша светлость, — пробормотал Тирск.

— Не за что. — Ферн одарил его улыбкой, которая выглядела почти искренней, затем перешел к другим вопросам.

— Кое-что, о чем вы, возможно, не знаете, милорд, — быстро сказал он, — это то, что великий инквизитор лично постановил, что новые артиллерийские установки не представляют собой никакого нарушения Предписаний. Хотя я уверен, что все мы могли бы пожелать, чтобы этот момент был прояснен раньше, вся наша новая артиллерия будет модифицирована по мере ее отливки, чтобы включить эти «цапфы». Кроме того, мне сообщили, что была разработана методика добавления «цапф» к существующим пушкам. Я сам совсем не ремесленник, поэтому детали процесса для меня мало что значат, но уверен, что такой опытный морской офицер, как вы, поймет их.

— Кроме того, мы будем внедрять новое парусное вооружение, и мне сообщили, что наши оружейники скоро также начнут производство нового и улучшенного мушкета. Все вместе, полагаю, это означает…

.V

Дворец архиепископа, город Теллесберг, королевство Чарис

— Еще бокал, Бинжамин? — пригласил архиепископ Мейкел Стейнейр, протягивая длинную руку, чтобы поднять графин с бренди, и многозначительно изогнув бровь цвета соли с перцем.

— Полагаю, при данных обстоятельствах это не повредит, ваше высокопреосвященство, — согласился Бинжамин Рейс, барон Уэйв-Тандер.

Барон был крупным мужчиной с совершенно лысой головой и мощным носом, и он прошел путь от скромного начала до своего нынешнего положения в королевском совете Старого Чариса. Хотя официальным имперским советником по разведке стал князь Эмерэлда Нарман, Уэйв-Тандер был начальником разведки короля Хааралда до того, как Кэйлеб взошел на чарисийский трон, и он продолжал занимать почти наверняка самый чувствительный из разведывательных постов новой империи Чарис. Он занимал эту должность, потому что был очень хорош в том, что делал, хотя недавно приобрел определенные преимущества, о существовании которых раньше и не мечтал.

Он и Стейнейр сидели в кабинете священнослужителя на третьем этаже архиепископского дворца рядом с собором Теллесберга, слушая фоновые звуки погруженного во мрак города через открытые окна кабинета. Ночь была относительно прохладной — во всяком случае, для Теллесберга в октябре, — что было облегчением после дневной жары, и этим поздним вечером городские шумы были приглушенными. Конечно, они никогда полностью не прекратятся. Не в Теллесберге, городе, который никогда по-настоящему не спал. Но они определенно уменьшались по мере того, как сгущалась ночь, а дворец находился достаточно далеко от вечно оживленных доков, чтобы продолжавшиеся шумы приглушались расстоянием.