Настоящая крепость - [29]

Граф кивнул, и они вдвоем вышли из вымощенного кирпичом конюшенного двора, пересекли главный двор замка и поднялись по ступенькам к массивной, старомодной центральной башне. Замку Мейруин было более трех столетий, и, несмотря на увеличенные окна со множеством стекол, которые заменили большую часть верхних щелей для стрельбы, старая крепость выглядела на свой возраст. Лично Сторм-Кип предпочитал свою собственную гораздо более новую резиденцию в городе Телита, откуда открывался вид на сверкающие голубые воды залива Телит. Во всяком случае, он определенно предпочитал тот пейзаж. Какими бы живописными ни были узкие извилистые улочки Серабора, они были далеки от широких прямых проспектов Телиты. Но это было потому, что Серабор находился на вершине «холма», который, вероятно, назвали бы горой где угодно, кроме Баркора. Последняя миля или около того до городских ворот представляла собой непрерывный подъем в гору, который был чистым, безудержным страданием для их лошадей, а сам замок венчал прочную глыбу гранита, вокруг которой так давно был построен Серабор.

И все же, — подумал Сторм-Кип, — тот, кто выбрал это место для строительства замка, знал, что делал. Просто добраться до этого было бы настоящей занозой в заднице. А уж штурмовать это место на самом деле было бы чертовски хуже, чем добраться!

Это было не то соображение, на которое он потратил бы много времени всего три месяца назад, однако на данный момент оно занимало важное место в его мышлении.

Они поднялись по ступенькам и вошли в главный зал замка. Леди Ларчрос ждала их, приветственно улыбаясь, и Сторм-Кип был рад увидеть, что она действительно держала в каждой руке по дымящейся чашке горячего какао.

— Добро пожаловать домой! — сказала Рейченда Мейруин, улыбаясь мужу, затем переключила свое внимание на Сторм-Кипа. — И дважды приветствую гостя, милорд! Стража предупредила меня, что вы приедете, и, учитывая погоду, я была уверена, что вы оба оцените это.

Она протянула дымящиеся чашки, и Сторм-Кип широко улыбнулся, обхватив обеими замерзшими руками желанное тепло.

— Вы хозяйка из хозяек, леди Рейченда, — сказал он, затем поднял чашку и с благодарностью отхлебнул. Тепло, казалось, разлилось по нему, и он вздохнул от блаженства. — Лэнгхорн вознаградит вас на Небесах, — заверил он ее.

— Возможно, так, милорд. — Ее голос и выражение лица стали серьезными. — Однако следует надеяться, что это будет нечто большее, чем простая чашка какао.

— Да будет так, — пробормотал он, спокойно глядя ей в глаза. Очевидно, она прониклась доверием своего мужа еще глубже, чем предполагал Сторм-Кип.

Что же, ты уже много лет знаешь, что он в ней души не чает, — напомнил он себе. — И женщина она или нет, но она одна из самых умных людей, которых ты знаешь, если уж на то пошло. Даже если бы он не сказал ей ни слова, она бы достаточно скоро догадалась, что происходит.

— Тем временем, однако, — продолжила она, — для вас обоих приготовлены горячие ванны. Мейра, — она кивнула одной из служанок, маячивших на заднем плане, — покажет вам вашу комнату, милорд. Полагаю, есть большая вероятность, что ваш багаж, по крайней мере, немного отсырел, учитывая погоду. Но вы с Ражиром, похоже, почти одного роста, и я приготовила для вас подборку из его одежды. Я пришлю вашего камердинера присоединиться к вам, как только он вернется из конюшни. А пока, пожалуйста, идите, выгоните холод из ваших костей!

* * *

Час или около того спустя, чувствуя себя почти греховно согретым и уютным, Сторм-Кип обнаружил, что сидит в богато обитом кресле в комнате, которую Ларчрос использовал в качестве кабинета. Секретаря барона нигде не было видно, но отец Эйруэйн Йер, капеллан и духовник Ларчроса, сидел в кресле чуть попроще по другую сторону камина. Дождь барабанил по окнам и музыкально булькал в водосточных желобах и трубах, на неглубокой решетке тихо горел уголь, на мраморной каминной полке над камином блестел декоративный хрусталь, и у всех троих близ локтей стояли бокалы с бренди. Это была такая мирная и приветливая сцена, какую только можно было себе представить, но выражение лица Йера было встревоженным, когда он посмотрел на Ларчроса.

— Значит, предатели действительно решили капитулировать перед Кэйлебом, милорд? — голос священника звучал так, словно даже сейчас ему было трудно в это поверить.

— Справедливости ради, отец, — сказал Сторм-Кип, прежде чем барон успел заговорить, — у регентского совета был не то чтобы большой выбор. Поскольку князь Гектор и его старший сын оба мертвы, Дейвин покинул княжество, а Кэйлеб осадил столицу, их единственными реальными вариантами были сдача или нахождение в осаде, которая могла закончиться только одним способом.

— Верно, Саламн, — голос Ларчроса был значительно жестче, чем у графа, — но есть разница между тактическим решением сдать город и тем, что отец Эйруэйн так метко назвал «капитуляцией».

Ларчрос почти рычал, но не мог оспорить точку зрения графа. Князю Фронзу, отцу князя Гектора, потребовалось больше двадцати лет, чтобы завершить процесс лишения своих дворян феодальных наборов рекрутов, но в конце концов ему это удалось. И, по правде говоря, Сторм-Кип и большинство его коллег-аристократов увидели мудрость его политики — по крайней мере, постфактум. В конце концов, королевская армия, с ее ядром профессиональных, постоянных войск, в любом случае превратила бы в фарш любые формирования, которые один из них (или даже союз нескольких из них) мог бы выставить против него. Никто из них не мог позволить себе содержать силы, которые могли бы это изменить, даже если предположить, что Фронз был готов позволить им попробовать. Он не был готов. Он высказал это довольно твердо, и простая правда заключалась в том, что большинство его магнатов были так же счастливы избежать случайного братоубийства, которое с мрачной предсказуемостью разрушало части Корисанды при отце и деде Фронза. По крайней мере, таким образом каждый из них был избавлен от расходов на содержание своих собственных частных войск, в то время как армия следила за тем, чтобы никто из его товарищей не мог угрожать ему самому.