Наставники - [20]

Шрифт
Интервал

Время было сумасшедшее, но все-таки. Изменить жизнь, мысли и человечество нормальным способом было невозможно, это нам сразу стало ясно.

О шикарной работе на благо дам, общечеловеческой

Это происходило приблизительно в середине двадцатого века, чуть-чуть не доходя до этой середины, в нашей квартире, с ее жильцами, все мы приходились друг другу родственниками. Кто-то из нас был родственником, но кто-то, совершенно незнакомый, приходил время от времени попросить стакан воды, спросить, который час, предложить шнурки для ботинок. Приходили еще соседи, всеми забытые друзья, контрабандисты, а также ремесленники, производящие предметы, необходимые для жизни человека. Из подвала поднимался мастер по сумкам и перчаткам, он делал эти вещи абсолютно голыми руками, только в конце процесса употребляя маленькие кусочки металла. Эти вещи он делал прежде, а теперь он поднимался и говорил: «У меня нет ни клочка кожи!» Дядя говорил: «А ты кокни какого-нибудь фрица и сдери со спины!» Сумочник отвечал: «Я свиную не работаю!» Мы реагировали: «Ха, ха, ха!» – но очень тихо. Дедушка сказал: «Раньше я был уверен, что с большими сумками ходят квартирные воры, а оказалось, что это кондуктор!» Сумочник сказал: «Никогда больше не вернется время дамских предметов, так что я спокойно могу повеситься!» Дядя сказал: «После войны русские пойдут по домам с огромными сумами и будут раздавать подарки всему человечеству!» Дедушка сказал: «Ну не настолько же они!..» Наша семья жила в середине века, двадцатого, охваченного бурными переменами. В ней было много членов – например, тетки, дядя, дедушка и так далее, другие же, приходящие, были мастера и ремесленники, производящие различные предметы. Мама сказала: «Если бы у меня были выкройки и если бы я получила соответствующее образование, то смогла бы сама сделать корсет для сокрытия полноты!» Тетки сказали: «А что бы тогда делала госпожа Нина, которая является специалистом по бюстгальтерам и поясам от грыжи?» Дядя сказал: «Хорошо ей! – и добавил: – Всегда есть за что подержаться!» Дедушка сказал: «Наши деньги, что были в Независимой Державе Хорватии, привезла одна фифочка, зашив их в пояс!» Дядя сказал: «Это ерунда по сравнению с женщинами, которые в них прячут ножи для убийства мужчин, как об этом пишут в кровавых романах!» Тетки сказали: «Нам бы такое и в голову не пришло!» Мама сказала: «Я всегда мечтала о корсетах, которые видела в проспектах для дам, потому что эти корсеты делают вас женщиной, несмотря ни на что!» Отец сказал: «Об этом забудь!» Мама сказала: «Для меня самое главное – иметь на себе хорошее белье, на случай, если я потеряю на улице сознание и меня унесут!» Дедушка поинтересовался: «Куда?» Наша семья в середине двадцатого века часто вела разговоры о несчастных случаях на улице, а также о ремеслах, профессиях, которыми мы не владели, и о делах, в которых мы не могли обходиться без помощи специалистов, ценимых в любое время. Госпожа Нина, мастер по дамским поясам, приходила и жаловалась: «Я потеряла всех клиентов!» Дедушка удивлялся: «Да ну?» Она продолжала: «А эти, из леса, требуют, чтобы я шила сумки для гранат, упаси Господи и помилуй!» Дедушка спросил: «А если им в самом деле так надо?» Наша семья состояла в очень близких отношениях с мастерами – представителями различных профессий, и тем не менее никто из нас не смог проникнуть в секреты их профессий, весьма совершенных. Мы были окружены производителями сумок, сумки же были пусты, в связи с военной нищетой. Вокруг нас кружились производители корсетов для страдающих ожирением, но толстых было очень мало в сорок третьем изголодавшемся году. Все мы были одна семья, но этого было явно недостаточно, как для обычной жизни, так и для сохранения самых нужных ремесленных навыков.

Тетки сказали: «Если бы Бог дал нам возможность выучиться, мы стали бы скорнячками!» Дедушка спросил: «А чего это вам приспичило?» Первая тетка сказала: «Мне достаточно запустить пальцы в натуральный мех, и на сердце сразу же становится тепло!» Дядя сказал: «Ага, мех тебе нужен, рассказывай! – и добавил: – Если б вы только знали, какие меха на свете бывают, какие шкуры, вы б в обморок попадали!» Дедушка решительно прервал: «Кончай хулиганить!» Дядя продолжил: «Единственный мех, который меня интересует, это бабский мех, понятно?» Мама сразу сказала: «Моя довоенная шуба еще долго протянет, несмотря на плохие условия и непроветривание!» Отец спросил: «Вы слыхали про типа, который по причине нервного расстройства все время душил крыс, а потом задушил жену, на которой был меховой воротник?» Мы дружно ответили: «Не слыхали и слышать не хотим!» Дядя подхватил: «Эти волосики на шкурке с ума свести могут, это точно!» Все сразу умолкли.

Год был сорок третий, год военный, достаточно суровый для разных профессий, но все-таки однажды вечером пришел наш родственник Никола и сообщил: «Господин Премович реставрирует шубы и шьет новые из любых животных!» Дедушка спросил: «А нам-то что?» Тетки сразу спросили: «Не сделает ли он нам, как постоянным клиенткам, муфту?» Мама сказала: «Есть вещи и поважнее, скажем, шапка для моего ребенка, у которого мерзнут уши!» Дядя сказал: «Сейчас зима ерунда, вот когда русские победят – все зимы будут сибирские, вот увидите!» Дедушка сказал: «Я так полагаю, они и шубы привезут!» Дядя сказал: «Ага, мне молочник говорил!»


Еще от автора Бора Чосич
Роль моей семьи в мировой революции

Бора Чосич – удивительный сербский писатель, наделенный величайшим даром слова. Он автор нескольких десятков книг, философских трактатов, эссе, критических статей, неоднократно переводившихся на различные языки. В книге «Роль моей семьи в мировой революции» и романе «Наставники», фрагменты которого напечатаны в настоящем томе, он рассказывает историю своей семьи. В невероятно веселых и живых семейных историях заложен глубокий философский подтекст. Сверхзадача автора сокрыта в словах «спасти этот прекрасный день от забвения».


Записная книжка Музиля

Рубрика «Имитация почерка» дает самое общее представление о такой стороне литературного искусства как стилизация и пародирование. Серб Бора Чосич (1932) предлагает новую версию «Записной книжки Музиля». Перевел опубликованные «ИЛ» фрагменты Василий Соколов.


Рекомендуем почитать
Козлиная песнь

Эта странная, на грани безумия, история, рассказанная современной нидерландской писательницей Мариет Мейстер (р. 1958), есть, в сущности, не что иное, как трогательная и щемящая повесть о первой любви.


Спорим на поцелуй?

Новая история о любви и взрослении от автора "Встретимся на Плутоне". Мишель отправляется к бабушке в Кострому, чтобы пережить развод родителей. Девочка хочет, чтобы все наладилось, но узнает страшную тайну: папа всегда хотел мальчика и вообще сомневается, родная ли она ему? Героиня знакомится с местными ребятами и влюбляется в друга детства. Но Илья, похоже, жаждет заставить ревновать бывшую, используя Мишель. Девочка заново открывает для себя Кострому и сталкивается с первыми разочарованиями.


Лекарство от зла

Первый роман Марии Станковой «Самоучитель начинающего убийцы» вышел в 1998 г. и был признан «Книгой года», а автор назван «событием в истории болгарской литературы». Мария, главная героиня романа, начинает новую жизнь с того, что умело и хладнокровно подстраивает гибель своего мужа. Все получается, и Мария осознает, что месть, как аппетит, приходит с повторением. Ее фантазия и изворотливость восхищают: ни одно убийство не похоже на другое. Гомосексуалист, «казанова», обманывающий женщин ради удовольствия, похотливый шеф… Кто следующая жертва Марии? Что в этом мире сможет остановить ее?.


Судоверфь на Арбате

Книга рассказывает об одной из московских школ. Главный герой книги — педагог, художник, наставник — с помощью различных форм внеклассной работы способствует идейно-нравственному развитию подрастающего поколения, формированию культуры чувств, воспитанию историей в целях развития гражданственности, советского патриотизма. Под его руководством школьники участвуют в увлекательных походах и экспедициях, ведут серьезную краеведческую работу, учатся любить и понимать родную землю, ее прошлое и настоящее.


Машенька. Подвиг

Книгу составили два автобиографических романа Владимира Набокова, написанные в Берлине под псевдонимом В. Сирин: «Машенька» (1926) и «Подвиг» (1931). Молодой эмигрант Лев Ганин в немецком пансионе заново переживает историю своей первой любви, оборванную революцией. Сила творческой памяти позволяет ему преодолеть физическую разлуку с Машенькой (прототипом которой стала возлюбленная Набокова Валентина Шульгина), воссозданные его воображением картины дореволюционной России оказываются значительнее и ярче окружающих его декораций настоящего. В «Подвиге» тема возвращения домой, в Россию, подхватывается в ином ключе.


Город мертвых (рассказы, мистика, хоррор)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.