Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса - [122]

Принцесса Елена Петровна [Сербская] была арестована [вместе с представителем Сербской военной миссии] и посажена в тюрьму в Перми, где она содержалась в той же камере, где были графиня Гендрикова и мадемуазель Шнейдер. Офицер Сербской военной миссии содержался в той же тюрьме, но этажом выше. Он делил свою камеру с Волковым и в сентябре, когда последние из тех, кто был связан с Великим Двором России, были выведены на расстрел, все еще находился наверху.

Ничего не делается под солнцем без воли Божией. Он — господин живых и мертвых. «Разве не пять воробьев продаются за 2 фартинга и ни один из них не забыт перед Богом? Даже все волосы на вашей голове сочтены. Не бойтесь, вы более ценны в глазах Господа, чем многочисленные птицы». Насколько больше мы верим в это, когда это относится к помазаннику Божьему — главе могущественного государства, смиренно верующему в Господа своего Творца.

Святость отношений между Господом и Его помазанником более полно оценивалась и лучше понималась в древние времена, в дни пророков, чем сейчас.

Пророки наших дней в большинстве своем дискредитированы и в основном известны только преданным Господу. Они тем не менее существуют. И могут быть найдены теми, кто ищет. Я хочу упомянуть только одного, рассказ о котором приведен фрейлиной баронессой Буксгевден в ее великолепной книге «The Life and Tragedy of Alexandra Fedorovna, Empress of Russia» на странице 223.

Я выбрал это описание из-за беспрецедентной правдивости автора, которая была очевидцем (видела все своими глазами). Интересно заметить, что все были в подавленном состоянии, кроме Императрицы. Для нее этот визит в обитель к преподобному Серафиму Саровскому, где Царской Семье было передано письмо и открыто Их трагическое будущее, а также будущее России, оказался источником духовной силы

Едва ли можно назвать еще одного монарха, чья жизнь была бы подчинена таким прекрасным и высоким принципам и кто был бы в большей степени непонят и оболган, чем Император Николай II. В его самом первом обращении по поводу восшествия на трон в 1894 году молодой Император сказал: «В этот горестный и триумфальный час нашего восшествия на наследственный трон Российской Империи, помня о воле нашего ушедшего родителя, Мы приносим эту торжественную клятву перед лицом Всемогущего: всегда иметь нашей главной целью мирное процветание, могущество и славу дорогой России. И будущее счастье всех наших подданных. Да поможет мне Всемогущий Бог, милостиво призывающий на это великое служение».

В телеграмме Николая II ко всем зарубежным державам, с которыми Россия поддерживала дипломатические отношения, он провозгласил, что Он сконцентрирует все свои усилия на мирном развитии внутреннего процветания России, что Он отвергает все, кроме абсолютно мирной, твердой и прямой политики, которая в будущем принесет всеобщий мир и могущество. Россия будет непоколебима, верна всем своим обязательствам на самом высоком уровне. Она направит все свои усилия на приобретение дружественных отношений со всеми державами и будет неизменно уважать права и законность как лучшую гарантию безопасности государства. (В этих Своих первых официальных актах Император Николай II ясно выразил свою мысль.)

В начале царствования, сейчас уже относящегося к истории, Александр III провозгласил политику, которая была направлена на создание идеальной России, сильной и процветающей для ее собственного блага и не в ущерб другим. В начале нового правления Николай II с неизменной искренностью провозглашал, что Он пойдет тем же путем, прося благословения Всемогущего Бога на плодотворное и неизменное применение этих принципов в течение многих лет. В своих первых актах Император Николай II ясно продемонстрировал отношение к своим и иностранным подданным.

Это письменное свидетельство может быть легко подтверждено, но я не предлагаю сделать это сейчас. Мне бы хотелось сказать несколько слов, какое впечатление производил мученик при жизни.

Я всегда чувствовал, что мир, в общем, никогда не принимал Императора Николая II всерьез, и я часто интересовался — почему, так как Он был человеком, у которого не было отрицательных качеств. Я думаю, что в основном это можно объяснить тем фактом, что Он выглядел абсолютно не способным внушать страх. Он знал очень хорошо, как сохранить свое достоинство. Никто даже и помыслить не мог, чтобы позволить себе вольности по отношению к Императору. Это была бы неслыханная вещь. Создавалось ощущение, что Он не ставил себя выше других, будучи преисполненным спокойствия, самообладания и чувством собственного достоинства. Но главное, что Он внушал, — это был трепет, не страх. Я думаю, что причиной этого были Его глаза. Да, я уверен, это были его глаза, настолько они были прекрасны. Нежнейшего синего (голубого) оттенка, они смотрели прямо в лицо. С добрейшим, нежнейшим и любящим выражением. Как можно было чувствовать страх? Его глаза были настолько ясными, что казалось, Он открывал всю свою душу вашему взгляду, — душу, которая была такой простой и чистой и не боялась вашего испытующего взгляда. Так никто не мог смотреть. В этом было Его величайшее обаяние. И в этом была Его великая политическая слабость. В битве умение внушать страх — часто больше, чем половина победы. Этим преимуществом Он не обладал. Если бы Он мог находиться в другом положении, чтобы выражать себя более свободно, так чтобы говорить и писать то, что Он думает, как любой обыкновенный человек, без сомнения, тогда бы Он мог приспособиться и мог бы найти свою нишу. Но в Его положении это было невозможно. Он мог высказываться только официально. И тем не менее, Он мог при случае прямо излагать основные положения своей государственной политики.