Наставления бродячего философа - [199]

Шрифт
Интервал

Что вы видали?
Ответ.
Грядем днесь из Вифлеема,
Из града уничиженна,
Но днесь блаженна.
Вопрос.
Какое же оттуда несете чудо?
И нам прореките
Благовестите.
Ответ.
Видели мы вновь рождение
Дитя свято, блаженно,
Владыку всем нам.
Вопрос.
Какие палаты
Имеет тое,
Ах, всеблаженно
Чадо царское?
Ответ.
Вертеп выбит под скалою,
И то простою рукою.
Се чертог его!
Вопрос.
Мягка постель ли?
В красном ли ложе
Сей почивает
Чудный Сын Божий?
Ответ.
В яслях мать кладет траву,
Ту ж перину и под главу.
Се царская кровать!
Вопрос.
Какие там слуги
Из домочадцев
Имеет то
Милое чадцо?
Ответ.
Овцы и мулы с ослами,
Волы и кони с козлами.
Се домочадцы!
Вопрос.
Какую же тот дом
Вкушает пищу?
Разве имеет
Трапезу нищу?
Ответ.
Пища в зелье,
В млеке, в зерне.
Се стол ранний и вечерний
В том чудном доме.
Вопрос.
Музыка там ли
Модна и лестна
Увеселяет
Царя Небесна?
Ответ.
Пастырский сонм на свирелках
Хвалит его на сопелках
Препростым хором.
Вопрос.
Какие же ризы?
Мню, златотканны
У сего сына
Марии-панны.
Ответ.
Баволна[286] и лен, и шерсть;
Сим нищета предовольна
В наготе своей.

Хоры поют совокупно:

О нищета! Блаженна, святая!
Открой нам дверь твоего рая.
Какой бес сердце украл наше?
Какой нас мрак ослепил,
Даже чуждаться тебя?
О нищета! О дар небесный!
Любит тебя всяк муж свят и честный.
Кто с тобою раздружился,
Тот в ночи только родился,
Не сугубый муж.
Мир сей являет вид благолепный,
Но в нем таится червь неусыпный.
Се пещера убога
Таит блаженного Бога
В блаженном сердце.
Ах, благая ярость есть паче смеха,
Как в лице злом тайна утеха,
Се бо нищета святая
Извне яра, внутри златая
Во мирной душе.
Горе тебе, мир! Смех вне являешь,
Внутрь же душою тайно рыдаешь,
Украсился ты углами,
Но облился ты слезами
Внутри день и ночь.
Зависть, печаль, страх, несыта жажда,
Ревность, мятеж, скорбь, тяжба и вражда
День и ночь тебя опаляют,
Как сионский град, пленяют
Душевный твой дом.
Возвеселимся, а не смутимся!
Днесь непрестанно все христиане!
Там, где Бог наш нам родился
И пеленами повился,
Хвала день и ночь!

Диалог. Имя ему – Потоп змиин[287]

Беседует Душа и Нетленный Дух

1791 года, августа 16

Любезный друг Михаил!


Древний монах Эриратус все свои забавные писульки приносил в дар другу и господину своему, патриарху Софронию[288], а я приношу тебе.

Ты мне в друге господин, а в господине – друг.

Я сию книжечку написал в Бурлуке, забавляя праздность. Она украдена. Но я, напав на список, исправил, умножил и кончил.

Потоп змиин, Ноев, Божий и Библия есть то же.

Если она море, как же не потоп? Взгляните на Назонову картину потопну[289].

Nat lupus inter oves…[290]

He в сем ли море обуревается вся Вселенная?

Ей, в сем! Ей, вся! «Погрязли, как олово в воде…» Один мой Израиль, сию пучину перелетая, переходит. Один он уловляет жалостную ревность Варуха.

«Кто перейдет на ту сторону моря и обретет премудрость?»

Что есть Библия, если не мир? Что есть мир, если не идол деирский? Что есть златая глава ему, если не солнце? Что есть солнце, если не огненное море?

Не оно ли заступило нашу нам гавань ту:

«Се сей стоит за стеною нашею и говорит: „Лицемер! Почему усомнился ты?“».

Не все ли не переплывшие мучатся в огненной бездне? Не все ли блеют о пекле? И кто уразумел пекло? Не смешно ли, что все в пекле, а боятся, чтоб не попасть?

Вот точный сфинкс, мучащий не решивших гадания. «Возволнуются и почить не смогут». «Ходите в пламени огня вашего».

А мой Ной радугу видит, и потоп прекращается. Что есть прекрасная радуга? Не радость ли есть радуга? Не солнце ли видит свой образ в зеркале вод облачных? Не солнце ли глядит на солнце, на второе свое солнце? На образ образуемый, на радость и на мир твердый? Не туда ли глядит сей вождь наш, не туда ли волхвов ведет?

Останься ж, солнце и луна! Прощай, огненная бездна! <Прости, западное солнце>. Мы сотворим свет получший. Созиждем день веселейший. Да будет свет! И се был свет. Да станет солнце и луна! Да станет и утвердится! Да светит во веки веков! И се стало солнце и луна! Новая луна и солнце. От Бога божественное.

Воспой же, о Исайя! Воспой нам песнь победную. Се Израиль перейдет море!

Не зайдет бо солнце тебе,
И луна не оскудеет.
Будет Господь тебе свет твой.
И совершатся дни твои,
Дни рыдания твоего.

Воспою ж и я с тобою, любезный мой Исайя: «Дугу мою полагаю в облаках». Сие есть: мир утверждаю внутри себя.

Солнце всю тварь презирает.
Взор дугою утешает.
Бездна – сердце, о проснись!
Будь себе друг и влюбись!
Весь тогда потоп исчезнет.
Радуга же вечна блеснет.
Враз отреши твои все слезы.
Внутрь все упокоишь стези.
Само будь себе дугою
И расстанешься с тугою.
Се тварь вся не насыщает!
Бездна бездну удовляет.
Пустынник Григорий Варсава Сковорода (Д. Мейнгард)

Insuperabili loco stat animus, qui externa deseruit. Nunquam major est, quam ubi aliena deposuit, et fecit sibi pacem, nil timendo… (Seneca, Epistola, 79)[291].

Сие есть то же: «Разумный праведник себе друг будет» (Притчи, гл. 12-я).

Глава 1-я

Притча: слепой и зрячий

Два пришельца вошли в храм Соломона: один слепой, другой зрячий. Слепой без пользы возводил очи и водил веки свои по стенам храма. А зрячий, видя стень, представляющую человека, зверей, птиц, горы, реки, леса, поля, цветы, солнце, звезды и драгоценные камни, и приводя во всем безизменную меру, называемую живописцами


Еще от автора Григорий Саввич Сковорода
Разговор пяти путников об истинном счастье в жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседа 1-я Нареченная observatorium (Сіон)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Благодарный Еродий (аист)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Начальная дверь к христианскому добронравию

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Искусство феноменологии

Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.


Сомневайся во всем. С комментариями и иллюстрациями

Рене Декарт – выдающийся математик, физик и физиолог. До сих пор мы используем созданную им математическую символику, а его система координат отражает интуитивное представление человека эпохи Нового времени о бесконечном пространстве. Но прежде всего Декарт – философ, предложивший метод радикального сомнения для решения вопроса о познании мира. В «Правилах для руководства ума» он пытается доказать, что результатом любого научного занятия является особое направление ума, и указывает способ достижения истинного знания.


Полное собрание сочинений. Том 45. Март 1922 ~ март 1923

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Полное собрание сочинений. Том 43. (Март ~ июнь 1921)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Актуальность сложности. Вероятность и моделирование динамических систем

Исследуется проблема сложности в контексте разработки принципов моделирования динамических систем. Применяется авторский метод двойной рефлексии. Дается современная характеристика вероятностных и статистических систем. Определяются общеметодологические основания неодетерминизма. Раскрывается его связь с решением задач общей теории систем. Эксплицируется историко-научный контекст разработки проблемы сложности.


Марксизм: испытание будущим

Глобальный кризис вновь пробудил во всем мире интерес к «Капиталу» Маркса и марксизму. В этой связи, в книге известного философа, политолога и публициста Б. Ф. Славина рассматриваются наиболее дискуссионные и малоизученные вопросы марксизма, связанные с трактовкой Марксом его социального идеала, пониманием им мировой истории, роли в ней «русской общины», революции и рабочего движения. За свои идеи классики марксизма часто подвергались жесткой критике со стороны буржуазных идеологов, которые и сегодня противопоставляют не только взгляды молодого и зрелого Маркса, но и целые труды Маркса и Энгельса, Маркса и Ленина, прошлых и современных их последователей.


Все загадки мировой истории

Княжна Тараканова, Казанова, Моцарт. Что общего между красавицей-авантюристкой, неутомимым сердцеедом и гениальным композитором? Они дети одного века – упоительного, Галантного века. И дети века двадцатого, их имена на названы, но все они узнаваемы. Их судьбы привлекали внимание современников и занимали умы их потомков. Их жизнь и смерть – череда загадок, которые История не спешит раскрывать. В книге Эдварда Радзинского – смелые авторские версии, оригинальные трактовки исторических событий. Занавес над тайнами приподнят…


Средневековые мастера и гении Возрождения

В данное издание вошли самые известные труды Паолы Волковой, посвященные Средневековью и Возрождению, – «В пространстве христианской культуры», «Мистики и гуманисты», «Великие мастера» из цикла ее лекций «Мост через бездну».


От Древнего мира до Возрождения (сборник)

Книга «От Древнего мира до Возрождения» объединяет в себе три тома серии «Мост через бездну» – легендарного цикла лекций Паолы Волковой, транслировавшегося на телеканале «Культура» и позже переработанного и изданного «АСТ». Паола верила, что все мировое искусство, будь оно античным или современным, – начиная от Стоунхенджа до театра «Глобус», от Крита до испанской корриды, от Джотто до Пабло Пикассо, от европейского средиземноморья до концептуализма ХХ века – связано между собой и не может существовать друг без друга. Паола Дмитриевна Волкова – советский и российский искусствовед, доктор искусствоведения, историк культуры, заслуженный деятель искусств РСФСР.