Насмешница - [38]

10

Бужу Джимми ни свет ни заря.

— Мм? — мычит он в трубку, очевидно еще не понимая, что происходит. Я именно на это и рассчитываю.

— Бэзил мне все рассказал. Звоню, чтобы тебя похвалить. Ты сыграл свою роль просто блестяще! — Я заранее продумала, что сказать и каким тоном. Даже деда умышленно назвала Бэзилом, чтобы, если Джимми замешан в этой истории, сразу все понял. Дедом Бэзила зовем лишь мы с Терри.

— Джессика? — испуганно, еще заспанным голосом произносит Джимми. — Что с тобой?

— Я говорю, мне все рассказали. — Весело смеюсь, стремясь уверить его в том, что меня их затея только позабавила. — Сам Бэзил. Теперь все уже в курсе, не знаешь один ты.

— Постой-постой, — растерянно бормочет Джимми. — Я ведь еще спал, ничего не пойму. Который час?

— Без десяти шесть! — бойко, словно время самое что ни на есть подходящее для дружеской болтовни, восклицаю я.

— Какая рань, — протяжно произносит Джимми. — Подожди минутку.

Из трубки доносится приглушенный шум. Очевидно, Джимми поднимается с кровати и делает приседания или отжимается — словом, что-то предпринимает, чтобы прогнать сонливость.

— Алло? — произносит он спустя минуту куда более оживленно. — Кто такой Бэзил? — Его голос исполнен недоумения.

— Ну как же… — говорю я, желая знать наверняка, что Джимми не участвовал в заговоре. — Тебе что, настолько понравилось меня дурачить?

Он какое-то время молчит. Потом закашливается, потом вздыхает.

— Джессика, ей-богу… Или это ты меня дурачишь, или что-то приключилось с моей головой. Убей не пойму, о чем ты толкуешь.

По-моему, тянуть дальше некуда. Все ясно. Тоже вздыхаю, но не тяжело, как Джимми, а с облегчением.

— Прости, пожалуйста, что подняла тебя в такую рань, — произношу я совершенно иным, извинительным голосом. — Мне надо было проверить.

— Что? — изумляется Джимми.

— Послушай, я все объясню, но позже, ладно? — взволнованно говорю я. — У меня к тебе одна большая просьба. Сдай мне на время одну из своих комнат.

Джимми снова удивляется, но соглашается пустить меня к себе совершенно бесплатно, и хоть сейчас.

— Нет, сейчас нам обоим на работу, — отвечаю я, раздумывая, как лучше поступить. — Ты во сколько освобождаешься? Я — в два.

— У меня с двух — перерыв на ланч. Приезжай ко мне, возьмешь ключ. И вместе перекусим.

— Неплохая мысль, — одобряю его план я. Ждать до вечера, где-нибудь болтаться, лишь бы не быть дома — такая перспектива меня пугает. Спохватываюсь. — А Терри или кто-нибудь из наших… случайно не знают твоего адреса?

Джимми хмыкает.

— Его пока не знают даже большинство моих родственников. Я переехал сюда совсем недавно.

Успокаиваюсь.

— Спасибо тебе. Большущее спасибо! И, пожалуйста, прости.

Джимми усмехается.

— Да перестань.

Опять ложиться спать не имеет смысла. Решаю уже сейчас собрать необходимые вещи, чтобы днем не терять ни минуты. Потом собираюсь на работу и выхожу на кухню.

Отец уже проснулся и неспешно готовит завтрак. На столе, как всегда, лежат свеженькие газеты.

— Получилось! — объявляю я. — У меня все готово, осталось после работы забрать сумки — и вперед! К Джимми!

Отец окидывает меня настороженным взглядом.

— А ты не боишься? Как-никак, но он мужчина. И неравнодушен к тебе.

Смеюсь, энергично качая головой.

— В последнее время мы настолько сблизились — как друзья, не более того, — что я стала доверять ему больше, чем подругам. — Криво улыбаюсь, вспоминая о поступке Каролины и Рейчел, но разглагольствовать о них теперь не время.

Отец пожимает плечами.

— Смотри.

— Не переживай.

— Джимми парень как будто хороший, но, скажу откровенно, тебе, по-моему, нужен совсем не такой.

— А какой? — с нервным смешком спрашиваю я.

Отец снова глядит на меня, явно пытаясь определить, понравится ли мне то, что он скажет.

— Какой? — повторяю я.

— Такой, как твой Терри, — наконец произносит он.

У меня замирает сердце.

— Ты же всегда недолюбливал его.

Отец усмехается и отворачивается к рабочему столу.

— Из обыкновенной отцовской ревности, — впервые в жизни честно признается он.

Смотрю на него широко раскрытыми глазами. В душе снова вздымается волна смешанных чувств, и кажется, что если я отдамся их власти, то натворю чего-нибудь непоправимого.

— Папа, — произношу я жалобным голосом. — Зачем ты напоминаешь о нем? Я же сказала: мне пока слишком тяжело.

Отец поворачивается, кладет руку на мои плечи и привлекает меня к себе.

— Да ведь это я так, к слову, — ласково говорит он. — Больше не буду, обещаю. До тех пор пока ты хорошенько не отдохнешь. Договорились?

Киваю.

— Ну вот и славно. Садись-ка завтракать.

— Кстати… — я опускаюсь на стул у стола, — я отключила телефон.

— Как же с тобой связываться? — спрашивает отец, ставя передо мной тарелку с тостами.

Пожимаю плечами.

— Сегодня куплю новую карту и позвоню тебе сама.

Отец останавливается между обеденным и рабочим столами и поднимает указательный палец.

— Лучше возьми мой второй сотовый, я им все равно почти не пользуюсь.

Киваю.

— Точно! Спасибо.

Скажете, я раздуваю из мухи слона? Чересчур суечусь и сама все усложняю? Отвечу одно: я знаю наверняка, что, если возьмусь решать эту проблему такая взвинченная, тогда все окончательно испорчу. Мне нужно время, необходимо взглянуть на произошедшее трезвым спокойным взглядом. Папа совершенно прав: если нам с Терри суждено быть вдвоем, тогда этому не помешают ни мое временное исчезновение, ни лишняя неделя разлуки, ни чьи-либо промахи. Если же нет… Что ж, тогда надо будет всерьез учиться жить без него…