Насмешница - [37]

— Но какую правду ты хочешь услышать, клянусь, не пойму, — договаривает отец.

— Обо мне, Терри, нашем разводе, Каролине, Рейчел, Тайборе, Фредди и дедовом празднике! — выпаливаю я.

Отец сильнее морщится и немного наклоняет голову вперед.

— Рейчел? Дедовом празднике? Как они связаны с вашим разводом?

Я пристальнее всматриваюсь в его глаза. И постепенно успокаиваюсь. Кого-кого, а родного отца я знаю как свои пять пальцев. И фальшь, даже если бы он очень постарался не выдать себя, наверняка бы почувствовала.

Отпускаю его запястья и вижу, что на них остались красные следы. Прижимаю ладонь к губам.

— Ой, пожалуйста, прости. Наверное, было больно? Я не хотела…

Папа улыбаясь потирает руки.

— Ерунда.

Порывисто обнимаю его и прижимаюсь щекой к его щеке.

— Значит, ты ничего-ничего не знаешь?

— С Рейчел и остальными знаком, — полушутливым тоном отвечает папа. — Но вот о дедовом празднике слышу впервые. Это что? Какой-то особенный день? Когда поздравляют всех дедов?

Я хихикая отстраняюсь. На сердце чуть-чуть легчает.

— Нет. Это день рождения одного деда, конкретного. Бэзилу, дедушке… гм… — Спотыкаюсь. Все это время я ни полусловом не обмолвилась отцу об отношениях с бывшим мужем. — Дедушке Терри недавно стукнуло семьдесят пять… — Умолкаю.

Папа окидывает меня быстрым внимательным взглядом и кивает на стул.

— Скорее рассказывай, что там у вас стряслось. Но сначала сядь и расслабься.

Послушно выполняю указание, а отец продолжает заниматься кофе.

— Понимаешь… — Выкладываю все без утайки. Рассказываю даже о том, что в ту ночь оставалась не у Каролины, а в своем прежнем доме, под боком у мужа, отделиться от которого мне все не судьба.

Когда кофеварка начинает булькать, отец, не прерывая моего рассказа, достает две чашки, наполняет их кофе, немного придвигает ко мне стол и ставит передо мной одну из чашек. Я лишь едва заметно киваю в знак признательности и взахлеб продолжаю. А заканчиваю свой невеселый рассказ слезами, которые в себе больше не могу удержать.

— Ну-ну. — Отец обнимает меня и похлопывает по спине. — Плачем делу не поможешь.

— Хотела бы я иметь железную волю и нечеловеческую выдержку. Но ведь их нельзя ни купить, ни даже украсть. — Несчастно всхлипываю.

Папа, тихо смеясь, еще раз обнимает меня и возвращается на свое место.

— Совершенно верно. Но человеку дано развиваться, воспитывать себя.

Мрачно киваю.

— Я и воспитываю. В противном случае лила бы слезы всю дорогу. После развода и после вчерашнего визита к деду. — Вздыхаю, вытирая щеки. — Все, больше не буду.

— Вот и правильно. — Отец заглядывает в свою пустую чашку. — Кофе еще хочешь?

— Я и этот-то не выпила.

— Этот уже холодный и невкусный.

— При чем тут кофе, пап? До кофе мне сейчас, вот честное слово, как до лампочки! Ты взрослый, умный, мудрый. Прожил такую длинную жизнь! Я хочу, чтобы ты дал мне совет, для этого все и рассказала. — Приковываю к отцу исполненный надежды взгляд.

На его лице отражается печаль, смешанная с каплей беспомощности. Я пугаюсь, но отец произносит неожиданно спокойным голосом, который вмиг утешает:

— Советы со стороны в таких делах порой только все портят. Я бы на твоем месте прислушался к сердцу. Что оно тебе подсказывает? Так и поступи.

Опять тяжело вздыхаю.

— Мое бедное сердце настолько измучилось, что не в состоянии что-либо подсказывать.

— Тогда отдохни, — тут же говорит отец.

Медленно киваю.

— Да, мне тоже кажется, что надо отдохнуть. С другой же стороны, на это уйдет время, а терять нельзя ни дня.

— Если ваши чувства настоящие, значит, переживут разлуку и в несколько дней, и в несколько месяцев. А если нет, тогда и не нужно их спасать. Тщательно обдуманное решение всегда лучше того, которое принимаешь с горя, второпях или сгоряча.

— Да, ты прав. — На минуту задумываюсь. — Но мне надо совсем отдохнуть, по-настоящему, понимаешь?

Отец поводит бровью.

— Не совсем. Хочешь уехать на курорт?

Качаю головой, с горечью вспоминая про поездку во Флориду, которой мне, увы, скорее всего, не суждено насладиться.

— Какое там! Я только-только устроилась на новую работу — на курорты еще не заработала. Нет, мне сейчас не до поездок. Но хотелось бы куда-нибудь исчезнуть. Я имею в виду, скрыться от всех них. Как представлю, что завтра позвонит Терри, или Каролина, или Рейчел и что придется подбирать какие-то слова, бороться с собой, чтобы не вспылить, мучиться, и делается страшно.

— Гм… — Отец задумывается. — Может, поживешь у Дина? С Лорен вы почти подруги, места у них хватит. Думаю, они оба войдут в твое положение и будут даже рады.

— Нет, — перебиваю его я. — Терри, если не дозвонится мне, первым делом явится сюда, а потом, даже если ты поклянешься, что я не у Дина, непременно помчится к нему. Лучше, чтобы Дин вообще ни о чем не знал. Во всяком случае, так надежнее. Хорошо еще, что я поменяла работу, а Терри об этом рассказать не успела. Только надо завтра с утра позвонить в библиотеку, предупредить их, чтобы никому, как бы кто ни просил, не рассказывали про меня ни слова.

Мне на ум вдруг приходит неожиданная, но обнадеживающая мысль.

— Я, кажется, придумала. — Беру чашку и одним глотком выпиваю почти холодный кофе. — Только прежде надо бы выяснить, нет ли подвоха и тут.