Наследство разоренных - [64]
Их больше волновал вопрос, где бы им перекусить.
— Может, эта новая забегаловка, «Let’s В Veg»? — нерешительно спросил отец Бути.
— Не-ет, только не эти гас фу, хватит с меня веточек и листиков! — взвился дядюшка Потти. Его не склонишь к вегетарианству.
— «Лунь Фунь»? — китайский кабачок с бумажными драконами.
— Засаленный шалман, там еще сесть не успеешь, уже зад испачкаешь.
— «Виндамир»?
— Дорого. Это для иностранцев. Но чай у них хорош, ланч миссионерский, тунда кичри… баранье жаркое… соль и перец, если повезет…
Остановились на «Гленари», как обычно.
— Богатый выбор, каждый найдет что-то по вкусу.
За столиком в углу сидели отец Питер Линдаму, отец Пиус Маркус, отец Бонфаций д’Суза. Отцы вкушали апфельштрудель.
— Добрый вечер, монсеньор, — приветствовали они отца Бути. Привкус Европы. Так элегантно: монсеньор…
В зале полно школьников. Пансионатами Даржилинг знаменит почти так же, как чаем. Школьники, просто принимающие пищу. Старшие школьники, самостоятельно справляющие чей-то день рождения. Младшие школьники, что-то празднующие под присмотром родителей. Родители из Калькутты, из Бутана, из Сиккима, из Бангладеш, Непала или с окрестных плантаций. Иные отцы докучают детям вопросами об учебе, но матери встают на защиту питомцев:
— Оставь его, баба, дай ребенку отдохнуть.
Они пичкают детишек лакомствами, гладят по головкам и глядят на них такими же голодными глазами, как дети на сладкое.
Меню «Гленари» выучено наизусть. Индийские блюда, континентальная кухня, китайская. Жареное мясо, цыплята, сладкий кукурузный суп, мороженое с горячим шоколадом. Дети искусно пользуются слабостью родителей и перед предстоящим расставанием выпрашивают еще мороженого. Отцы демонстрируют непреклонность, их чада призывают на помощь матерей, отцы сдаются. «Была ли моя мать такой же?» — подумала Саи. Она почувствовала зависть к этим избалованным малышам. Жаль, нельзя снять комнату в чьей-то жизни.
Дамы строго проинспектировали тарелки, потребовали одну заменить, тщательно протерли столовые приборы бумажными салфетками.
— Выпьем чуток, леди?
— О, Потти, слишком рано.
— Совсем чуть-чуть.
Он заказал джин-тоник и нырнул куском хлеба в масленку. Отправил кусок, увенчанный изрядной горкой масла, в рот.
— Страсть как люблю хлеб с маслом.
— У них хорошая рыба с чипсами под татарским соусом, — мечтательно протянул отец Бути, мечтая о речной рыбке в золотистой корочке хлебных крошек.
— Рыба свежая? — спросила Лола официанта. — Прямо из Теесты?
— Почему нет? — ответил вопросом официант.
— Почему нет? Я не знаю! Вы должны знать почему, если она несвежая!
— Лучше не рисковать. Как насчет цыпленка с сырном соусе?
— Какой сыр? — спросил отец Бути.
Все замерли. Роковой вопрос. Каждый понимал, чем это закончится.
«НЕСРАВНЕННАЯ МАСЛЯНИСТОСТЬ!»
«АМУЛ!»
— Замазка! — закричал отец Бути.
В конце концов склонились в пользу Китая.
— Конечно, это не настоящая китайская кухня.
Лола вспоминает, что Джойдип, ее покойный муж, был в Китае и сразу понял, что китайская кухня — совсем другое дело. Скажем, яйцо, сто дней (а то и все двести) проведшее в земле. Несравненный деликатес! И вида соответствующего. По возвращении из Китая Джойдип пользовался оглушительным успехом на вечеринках. Его слушали раскрыв рты. По его словам получалось, что в Индии все лучше. Женщины, антиквариат, музыка и даже китайская кухня. А во всей Индии ничто не может сравниться с калькуттской китайской кухней «Та Фа Шун», где дамы за острым горячим супом обмениваются острыми горячими сплетнями.
— Так на чем мы остановились? — интересуется дядюшка Потти, справившись с содержимым хлебницы.
— Свинина или курятина?
— Свинина?! Ленточный червь! Кто знает, откуда эта свинина?
— Значит, цыпленок?
Снаружи снова гомон демонстрации.
— Господи, как они шумят!
Поставив курятину на стол, официант вытер нос об занавеску.
— Ф-фу! — возмущается Лола. — И мы удивляемся, почему Индия отсталая страна.
Приступили к еде.
— Но приготовлено вкусно.
Увлеклись курятиной.
И снова та же процессия, с тем же шумом, под теми же плакатами. Выйдя из ресторана, они пропускают орущую толпу. И кто же чуть не наступает на ногу Саи?
Джиан!
В ярко-красном свитере, вопящий с незнакомым Саи воодушевлением. Что он делает в Даржилинге? Почему он в этой толпе?
Саи уже открыла рот, чтобы крикнуть ему, но в этот момент их взгляды встретились. На его лице отразилось недовольство, даже злость. Она закрыла рот, как рыба.
Борцы за независимость Индийского Непала проследовали далее.
— А ведь это твой учитель математики? — спросила Нони.
— Нет-нет, — замотала головой Саи, пытаясь сохранять достоинство. — Очень похож, я сначала тоже так подумала, но это не он.
Крутой спуск к руслу Теесты. Саи выглядит нездоровой.
— Что с тобой? — спрашивает батюшка Бути.
— Укачало.
— Совсем зеленая. Смотри вдаль, полегчает.
Она возводит взгляд к горным вершинам, но легче не становится. Она даже не понимает, что перед глазами. Цыпленок в желудке воскресает, восстает, рвется наружу.
— Останови машину! — кричит Лола. — Выпусти ее!
Саи вырвало в траву, все могут полюбоваться, чем они только что лакомились. Нони наливает ледяную воду из термоса в его серебристый колпачок, подносит Саи. Отдых на берегу прекрасной, прозрачной Теесты.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Роман «Декрет о народной любви» — это история, чем-то напоминающая легенду о далеком сибирском городке, который охватывает безумие абсолютной жертвенности или же безусловной влюбленности в любовь.Сибирь. 1919 год. На задворках империи, раздробленной Гражданской войной, обосновалось разношерстное общество: представители малочисленной секты, уцелевшие солдаты Чешского легиона, оказавшегося на стороне проигравших последнее сражение белогвардейцев и отчаянно рвущегося домой, беглый каторжник и интересующаяся им молодая вдова кавалергарда.
Персонажи романа — молодые родители маленьких детей — проживают в тихом городке, где, кажется, ничего не происходит. Но однажды в этот мирок вторгается отсидевший тюремный срок эксгибиционист, а у двоих героев завязывается роман, который заводит их гораздо дальше, чем они могли бы себе представить.
Книга американского писателя Гари Штейнгарта «Абсурдистан» — роман-сатира об иммигрантах и постсоветских реалиях. Главный герой, Михаил Вайнберг, американец русского происхождения, приезжает к отцу в Россию, а в результате оказывается в одной из бывших советских республик, всеми силами пытаясь вернуться обратно в Америку.