Наследство - [15]

— Я никогда не рассказывал семье о моем замке на берегу, — сказал он. — Они считают, что я частенько поступаю, как тиран, а время от времени проявляю мудрость, и все из-за того, что дожил до преклонных лет и мне не хочется, чтобы они знали, что в каждой песчаной складке я вижу или придумываю пустую комнату. И конечно, я не могу им сказать, что больше всего мне нравится здесь тишина. В моей семье каждый имеет обо всем свое мнение и непременно высказывает его вслух.

Тишина здесь удивительна. Я никогда не могу насладиться ею до конца.

— Тишина вызывает у меня странное, незнакомое, пугающее чувство, — отозвалась Лора. — Как будто хочет поглотить меня.

— Да, — кивнул он. — Да, такое происходит на пустынном побережье. Она просто поглощает тебя. Многие люди находят эту тишину слишком скучной и приносят с собой эти ужасные радиоприемники… Как они называются?

— Транзисторы. Они просто разрывают уши. И это делает маленьких людишек значительнее, потому что тогда вы вынуждены обратить на них внимание. И даже лучше, если вы ненавидите шум, потому что тогда вы точно заметите их, и они почувствуют свою значительность. Осознают, что реально существуют.

Он пристально вгляделся в нее:

— Ты очень глубоко все понимаешь.

Она пожала плечами:

— Или ты должен быть в центре того, что происходит, или ты ничего не добьешься.

«Дитя улиц, — подумал он. — Не удивительно, что на пляже она чувствует себя неуютно».

— Где ты живешь? — спросил пожилой господин.

— В Сентервилле.

— А когда кончится лето?

Она немного поколебалась:

— В Нью-Йорке.

— В Нью-Йорке твой дом?

Она кивнула и в молчании нарисовала на песке пальцем круг, потом еще один внутри его. Может ли она говорить о себе? Она ни с кем никогда не говорила о себе, кроме Кэла, а теперь он умер, и его книжный магазин закрыли. «Почему бы и нет?» — подумала она.

Пожилой господин был случайным знакомым, ей нравилась его улыбка и то, что он уделял ей столько внимания, а ей очень хотелось поговорить с кем-нибудь.

— Я всегда там жила и никуда не уезжала до этой поездки на Кейп-Код. На лето. Мне нравятся здания, толпы народа, как все это теснится и смешивается, и все имеет начало и конец. Так что всегда знаешь, где находишься, и всюду найдешь дорогу. — Она замолчала на мгновение. — Это кажется сейчас страшно далеко отсюда.

— А здесь ты чувствуешь себя, словно потерялась? — спросил ее пожилой господин.

— Я никогда не чувствую себя потерявшейся, — ответила она, и в ее голосе прозвучала сила. — Просто не всегда уверена, как попасть туда, куда мне хочется пойти. Но я дойду туда, и никому не позволю меня остановить.

Пожилой господин смотрел куда-то вдаль, едва заметно улыбаясь.

— Я тоже говорил так, когда был молод. И мне повезло: никто не остановил меня.

Они смотрели на волны.

— Что еще тебе нравится в Нью-Йорке?

— Шум, — быстро ответила Лора. — Знаете, он никогда не затихает, даже если вы закроете все окна. Даже тогда он проникает, и это хорошо, потому что всегда чувствуешь себя его частичкой.

— Ты хочешь сказать, что шум поглощает тебя там, как тишина здесь? — спросил он, наблюдая за тем, как меняется ее лицо.

Ей это никогда не приходило в голову. Думая о городе и побережье, по-новому сравнивая их, она задумчиво прищурила глаза, а потом рассмеялась:

— Мне нравится это сравнение. Мне вообще нравятся новые мысли. У меня был друг Кэл — вы напоминаете его, — и он тоже учил меня этому: по-новому смотреть на вещи. У него был магазин старых книг в Ист-Виллидже в Нью-Йорке, и он разрешал сидеть рядом с ним, у его письменного стола в дальнем конце магазина, и читать пыльные книги, в которых были удивительные, новые мысли. Я очень любила его.

Он заметил тоскливые нотки в ее голосе.

— Я тоже когда-то немало времени провел в букинистических магазинах, — сказал он в ответ на ее слова. — Потом стал слишком занят, зарабатывая на жизнь. Потом я вновь открыл это для себя. Старые книги и новые мысли. Как хорошо звучит! Ты учишься в школе в Нью-Йорке? Где ты живешь?

— Я начинаю учиться в колледже с осени, — быстро придумала Лора, — а живу в общежитии.

Он посмотрел на нее.

Он знает, что я солгала. Пока Бен не поможет мне, я не смогу учиться. И даже, если буду учиться, все равно буду жить с ним и Клэем. Я не смогу позволить себе общежитие. Он знает, что я лгу, и теперь уже не могу нравиться ему.

— Я посещал университет два года, — сказал пожилой господин, — потом бросил и основал свою компанию. Я заработал много денег, но мне всегда не нравилось, когда люди спрашивали меня об университете, потому что я в этом не преуспел. Может быть, если вы заканчиваете образование и добиваетесь успеха в этой области, то не возражаете, когда вас об этом расспрашивают.

— Спасибо, — тихо сказала она. Она с облегчением встала. — Я должна идти, а то опоздаю на работу.

Он кивнул и поднялся вместе с нею:

— Если вы будете здесь завтра, мы сможем поговорить еще. Я буду здесь, наедине со своими мыслями.

— Если смогу, — сказала Лора, хотя знала, что не придет. Бену не понравилось бы, что она так много говорит о себе, и она знала, что это ни к чему. Но это нечестно, что я не могу дружить с Эллисон, или с этим милым пожилым господином, или с кем-то еще, кто так же симпатичен.