Наследство - [188]
— Что ж вы своих не узнаете, — в шутку упрекнула она. — Христос воскрес. С праздником. Смотрите, там Лиза… А это мой сын, вы ведь не знакомы? Рада вас видеть…
— Я… я тоже очень рад… С праздником! Я, правда, очень, очень рад, что вы наконец… на воле! Я знал, что вы тут!
— Вот как мы встречаемся — то в сумасшедшем доме, то в церкви! Вы знаете, что Таня тоже здесь?
— Да, мы видели ее во время крестного хода. Если это была она…
— Наверное, она. Мы с ней потеряли друг друга… Вы, кажется, обижены ею? Вы не должны на нее обижаться… Бедняжка, ей так трудно сейчас… По-моему, она вами увлечена… Я немного посвящена… Она сказала, что между вами пробежала черная кошка. Позвоните ей на этих днях. Она не будет рассержена. Она вас ждет. Ей важна ваша поддержка. Может быть, вы и посоветуете ей что-нибудь…
— Посоветую?!
— Ну да. Она сейчас в сложном положении… Они не могут ни на что решиться…
— А кто они?
— Все их семейство… Им ведь прислали открытку из Инюрколлегии… Вы в курсе дела? Нет? Не догадываетесь, о чем может идти речь? Впрочем, никто еще ничего толком не знает… Мы только предполагаем, что речь идет о… Таня сама, впрочем, расскажет вам… М-да… Короче, они в смятении, а вы прослыли человеком рассудительным…
— Я?!
— Не я же, — улыбнулась она. — Катерина, Танина мама… вы ей были представлены, она, кстати, тоже где-то здесь, пригласила, конечно, и меня ради такого случая на совет… Но что я могла сказать ей? Я такими делами сроду не занималась. Я поспрашивала у своих приятелей, кого сумела за эти дни разыскать, но они мне сказали только, что при операциях через Инюрколлегию взимаются огромные налоги, так что от капитала (если он там есть, разумеется) вряд ли что останется… Григорий Григорьевич, с которым вы тоже знакомы… Ну да, тот самый… предлагает оформить брак с Таней, фиктивный, фиктивный… чтобы она могла уехать с ним за границу и там получить эти деньги… Но я в сомнении, Таня тоже… Как отважиться на такое?! Неизвестно, что он за человек, хоть он и производит неплохое впечатление… Ну а кроме того… сейчас, бесспорно, момент вообще малоподходящий… Все эти события… И Лев Владимирович… и Мелик… Так все сразу, внезапно! Как жаль их обоих!.. Левушка-то, я почему-то надеюсь, еще выкрутится, а уж Мелик… Увы!.. Я его не видела, правда, лет пятнадцать, а то и двадцать… Какая судьба! Вы не поверите, но Таня всегда говорила, что ей чудится, как его прямо влечет к смерти! Она говорила, что вся его жизнь была тайной борьбой со смертью… И никто этого не понимал!.. Не знаю, так ли это… да и не каждая ли жизнь это борьба со смертью?.. А когда похороны? Таня сказала, что вы ездили в По-кровское сегодня, чтобы договориться похоронить его там?.. Что, сельсовет дал разрешение? Разумеется, нет, он ведь был прописан не там, а в Москве. А похоронить его там, в усадьбе, возле дома нельзя? Нет, я задаю глупые вопросы, я сама понимаю, что нельзя… Нельзя…
…обретоша Ангела, на камени сидяща: и той, провещав им, сице глаголаше: что ищете живаго с мертвыми…
— Вот, вы слышите? — вскинула она голову. — Нельзя… Но вот он, ответ! Вот те самые слова! Смерти нет! Ее нет, нет!
— Не смотрите на меня так… Всю жизнь я не хотела верить в Бога. Думала: и без того тошно! А теперь не могу вообразить себе, как могла жить без этого!.. И кругом… столько знакомых лиц! Я жила и не знала, что эти люди тоже… нуждаются… Мне кажется, что сегодня здесь все! Даже те, кто вроде бы заведомо здесь быть не может, о ком я даже не знаю, живы они или умерли давно… Вот, смотрите, та старуха… нет, правее… да, она… так похожа на одну мою подругу по Бестужевским курсам, что я, право, диву даюсь! Но та, если жива, должна быть далеко отсюда… Хотя, впрочем… кто знает!.. А вон тот старик… да, высокий, да-да, как вы сказали, «небеспородный»… он тоже напомнил мне одного человека… Но это долгая история. Я как-нибудь расскажу вам о них, если соберетесь послушать…
Пусть никто не рыдает о своем убожестве, Ибо явилось общее царство. Пусть никто не оплакивает грехов, Ибо воссияло прощение из гроба. Пусть никто не боится смерти, Ибо освободила нас Спасова смерть!
— Что вы так смотрите на меня? Удивлены? Старуха рехнулась? Или, наоборот, образумелась?.. Дай вам Бог жить иначе!.. Ей, Господи Царю, услыши мя, начинающу призывать Тебя… и даруй мне оставление грехов моих… молим убо Тебе… усердною верою… забыла все слова… Осанна-а… Благословен Грядый во имя Господне!..
ОТ СОСТАВИТЕЛЕЙ
Все рукописи В. Ф. Кормера ввиду возможного обыска хранились у друзей, поэтому, когда в квартире писателя были действительно произведены обыски, не пропала ни одна страница его сочинений.
Наследство
Замысел романа появился у Кормера осенью 1967 года. Работа над ним длилась почти десять лет.
К 1975 году отновится окончательная редакция романа. В 1985–1986 годах В. Ф. возобновил работу над текстом.
Первая публикация «Наследства» была осуществлена издательством «Посев» (под ред. Ю. Кублановского) со значительными сокращениями.
В 1990 году роман был напечатан полностью журналом «Октябрь»; тогда же В. Ф. Кормеру редакцией «Октября» был присужден диплом за лучшую публикацию года.
В. Ф. Кормер — одна из самых ярких и знаковых фигур московской жизни 1960 —1970-х годов. По образованию математик, он по призванию был писателем и философом. На поверхностный взгляд «гуляка праздный», внутренне был сосредоточен на осмыслении происходящего. В силу этих обстоятельств КГБ не оставлял его без внимания. Важная тема романов, статей и пьесы В. Кормера — деформация личности в условиях несвободы, выражающаяся не только в индивидуальной патологии («Крот истории»), но и в искажении родовых черт всех социальных слоев («Двойное сознание…») и общества в целом.
В. Ф. Кормер — одна из самых ярких и знаковых фигур московской жизни 1960—1970-х годов. По образованию математик, он по призванию был писателем и философом. На поверхностный взгляд «гуляка праздный», внутренне был сосредоточен на осмыслении происходящего. В силу этих обстоятельств КГБ не оставлял его без внимания. Важная тема романов, статей и пьесы В. Кормера — деформация личности в условиях несвободы, выражающаяся не только в индивидуальной патологии («Крот истории»), но и в искажении родовых черт всех социальных слоев («Двойное сознание...») и общества в целом.
Единственная пьеса Кормера, написанная почти одновременно с романом «Человек плюс машина», в 1977 году. Также не была напечатана при жизни автора. Впервые издана, опять исключительно благодаря В. Кантору, и с его предисловием в журнале «Вопросы философии» за 1997 год (№ 7).
В. Ф. Кормер — одна из самых ярких и знаковых фигур московской жизни 1960 —1970-х годов. По образованию математик, он по призванию был писателем и философом. На поверхностный взгляд «гуляка праздный», внутренне был сосредоточен на осмыслении происходящего. В силу этих обстоятельств КГБ не оставлял его без внимания. Важная тема романов, статей и пьесы В. Кормера — деформация личности в условиях несвободы, выражающаяся не только в индивидуальной патологии («Крот истории»), но и в искажении родовых черт всех социальных слоев («Двойное сознание…») и общества в целом.
В. Ф. Кормер — одна из самых ярких и знаковых фигур московской жизни 1960 —1970-х годов. По образованию математик, он по призванию был писателем и философом. На поверхностный взгляд «гуляка праздный», внутренне был сосредоточен на осмыслении происходящего. В силу этих обстоятельств КГБ не оставлял его без внимания. Важная тема романов, статей и пьесы В. Кормера — деформация личности в условиях несвободы, выражающаяся не только в индивидуальной патологии («Крот истории»), но и в искажении родовых черт всех социальных слоев («Двойное сознание…») и общества в целом.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
О чем эта книга? О проходящем и исчезающем времени, на которое нанизаны жизнь и смерть, радости и тревоги будней, постижение героем окружающего мира и переполняющее его переживание полноты бытия. Эта книга без пафоса и назиданий заставляет вспомнить о самых простых и вместе с тем самых глубоких вещах, о том, что родина и родители — слова одного корня, а вера и любовь — главное содержание жизни, и они никогда не кончаются.
Нечто иное смотрит на нас. Это может быть иностранный взгляд на Россию, неземной взгляд на Землю или взгляд из мира умерших на мир живых. В рассказах Павла Пепперштейна (р. 1966) иное ощущается очень остро. За какой бы сюжет ни брался автор, в фокусе повествования оказывается отношение между познанием и фантазмом, реальностью и виртуальностью. Автор считается классиком психоделического реализма, особого направления в литературе и изобразительном искусстве, чьи принципы были разработаны группой Инспекция «Медицинская герменевтика» (Пепперштейн является одним из трех основателей этой легендарной группы)