Наследство для двоих - [18]

– Ну хорошо, пошли. – Он взял ладонь жены и прижал ее пальцы к своим губам. – Вероятно, ты права, мне действительно следует пообщаться с людьми и отвлечься от мыслей о работе.

– Вот и чудесно! – Бэбс приподнялась на цыпочки и тепло поцеловала мужа в щеку. – А теперь поторопись и отправляйся в ванну, пока вода не остыла.

Через минуту Дин уже нежился в длинной – в человеческий рост – ванне, выпуская из себя накопившееся за день напряжение, потягивая заботливо приготовленный Бэбс бурбон с водой и вполуха слушая ее щебетание, доносившееся через дверь.

– Сегодня я надену новое платье. Оно тебе непременно понравится. – Помолчав секунду, она продолжала: – Напомни мне, чтобы в следующий раз, когда мы пойдем на вечеринку с танцами, я надела свои туфли на шпильках. Они просто убийственны. С их помощью я раз и навсегда отучу эту хромую Кайл Макдоннел наступать мне на ноги. Да, кстати, я вспомнила… Недавно мы разговаривали с Джози Филипс, и она сказала мне кое-что важное. По ее словам, если мы с тобой хотим, чтобы я забеременела, то должны заниматься любовью только в полнолуние.

– Что? – Полагая, что он ослышался, Дин рывком сел в ванне, расплескав вокруг себя воду.

– В полнолуние. Ну не дикость ли? Однако она клянется, что всех своих четверых детей они с Гомером зачали именно во время полнолуний. Я сверилась с календарем. Следующее полнолуние настанет только в середине месяца.

Расплескивая воду, Дин пулей выскочил из ванны, распахнул дверь и ворвался в спальню, тщетно пытаясь обернуть талию махровым халатом.

– Бэбс, скольким людям ты сообщила о том, что не можешь забеременеть?

Жена посмотрела на него отсутствующим взглядом и пожала плечами:

– Откуда я знаю! Но разве это такой уж страшный секрет? Люди ведь не слепые. Все же видят, что мы уже три года, как женаты, а детей у нас все еще нет, – проговорила Бэбс, оглаживая рукой свое вечернее платье из черно-белого шелка, в форме трапеции. – Что я должна отвечать, когда меня спрашивают, почему у нас нет детей? Что мы их не хотим? Но ведь это неправда! Ты очень хочешь ребенка, а бедный Р.-Д. вообще сгорает от нетерпения.

– И все же я думаю, что тебе не следует распространяться об этом направо и налево. – У Дина и без того хватало неприятностей, а теперь еще друзья станут тыкать в него пальцем и говорить, что он не в состоянии сделать ребенка! – Если ты непременно хочешь обсудить с кем-нибудь эту тему, отправляйся лучше к врачу.

– Я уже это сделала, – ответила Бэбс, натягивая длинную, до локтя, белую лайковую перчатку и аккуратно поправляя каждый пальчик. – Он сказал, что я слишком много думаю на эту тему и единственное, что нам нужно, так это перестать так усердствовать. Слышал ли ты что-нибудь более нелепое? Как, интересно, мне удастся забеременеть, если я ничего для этого не стану предпринимать? – Бэбс потянулась за второй перчаткой. – Одевайся поскорее, милый. Р.-Д. уже ждет нас внизу.

* * *

Оказавшись на закрытом показе последних музейных приобретений, Дин безразлично разглядывал картины. Его окружал тихий гул голосов, лишь изредка нарушаемый чьим-либо смехом. Новое сборище, но все здесь было прежним: те же лица, те же разговоры, тот же высокосветский лоск, присущий всем сборищам, на которые его таскала Бэбс.

Теперь Дин уже жалел, что согласился прийти сюда. Ведь сейчас он мог бы находиться у себя дома в Ривер-Бенде и возиться с лошадьми. Через две недели должно было состояться очередное конское шоу, и Дину хотелось, чтобы полдюжины «арабов», которых он собирался на нем выставить, были в самой лучшей форме. Впрочем, по этому поводу он мог не беспокоиться, ведь у него служил Бен. Дин завидовал конюху, поскольку тот имел возможность находиться с лошадьми каждый день и с утра до вечера. Сам же Дин мог позволить себе разве что короткую утреннюю прогулку верхом.

Бэбс переходила от одной картины к другой, а он тащился следом за ней, тщетно изображая интерес к живописи. На самом деле вся эта мазня была ему безразлична. На стенах висели какие-то сюрреалистические полотна – бессмысленная мешанина красок и образов. К ним присоединился Р.-Д. с плетущимися у него в кильватере Макдоннелами.

– Восхитительная работа, не правда ли? – заметила Бет Энн, словно зачарованная разглядывая одну из картин. – Как много в ней энергии и мощи! Вы со мной согласны?

Дин молча кивнул и подумал: хорошо бы сейчас выпить.

– Мне кажется… – глубокомысленно начала Бэбс и на несколько секунд умолкла, изучая полотно. – Мне кажется, он очень любит красный цвет.

На мгновение воцарилась мертвая тишина, а затем Р.-Д. разразился оглушительным хохотом.

– Ты просто прелесть, Бэбс! – проговорил он, утирая выступившие на глазах слезы. – Клянусь, это – первые честные слова, которые я услышал за весь сегодняшний вечер. Пойдем. – Он обнял ее хрупкие плечи своей огромной ручищей и повел к следующей картине. – Взгляни-ка теперь на эту. Что скажешь?

Слегка растерявшаяся Бет Энн поплелась следом за ними, волоча на буксире своего Кайла. Дин остался на месте, сделав вид, что сосредоточенно изучает картину на противоположной стене. Сейчас он был не в том настроении, чтобы находиться в компании отца.