Наследники Витовта. Династическая война в Великом княжестве Литовском в 30-е годы XV века - [19]
Письменная коммуникация орденских сановников — высших (верховного маршала, казначея, великого комтура) и территориальных (комтуров, фогтов, попечителей) — с великим магистром и между собой была постоянной, и при хорошей сохранности, как в случае с архивом великого магистра, такая переписка дает возможность проследить развитие событий с точностью до месяцев, недель и даже дней. Значение каждого отдельного письма зависит от целого ряда факторов — того, кто был его автором, кому оно было адресовано, по какому поводу написано и т. д. Наибольшую ценность для темы данного исследования представляют письма монархов ВКЛ и Польши, а также послов, которые находились при их дворах[172]. Информация, сообщаемая в таких письмах, по большей части достоверна, хотя известны случаи, когда Свидригайло и Сигизмунд Кейстутович искажали ее, стремясь склонить Орден на свою сторону[173]. Вплоть до 1435 г. союзником Ордена был Свидригайло, который и впоследствии пытался сохранить с ним дружественные отношения. В 1430–1432 гг. Свидригайло и орденские дипломаты, бывавшие в Литве, регулярно писали в Мариенбург о взаимоотношениях ВКЛ с Польшей, а в 1432–1435 гг. они сообщали о планах и ходе боевых действий также на литовском фронте. Кроме того, в 1431–1432 гг. Свидригайло пересылал великому магистру полученные им письма польского короля. После 1432 г. глава Тевтонского ордена старался поддерживать добрососедские отношения с Сигизмундом Кейстутовичем. Это дает возможность, пусть и ограниченную, взглянуть на конфликт Свидригайла с Польшей, а затем и с Сигизмундом, глазами сразу нескольких сторон[174].
Естественно, руководство Ордена было заинтересовано прежде всего в тех сведениях о своих соседях, которые касались их отношения к орденскому государству. Однако из орденских источников можно извлечь информацию и о внутреннем положении в соседних странах. Так, в дипломатической переписке обычно указывались имена и должности послов в соседние государства, командующих военными силами, реже — советников монархов. В Ордене хорошо знали, кто в тот или иной момент входил в число наиболее влиятельных лиц в ВКЛ, этим людям (а не только великому князю) орденские власти направляли специальные послания. Эти данные отражают их реальный политический вес, поэтому без них нельзя обойтись при изучении правящей элиты ВКЛ[175]. Постоянно сохраняли актуальность торговые вопросы, такие как задержка и пропуск купцов, уплата долгов и т. д.
Некоторых пояснений требует территориальный охват сведений этих писем. Основной объект их внимания — это «большая политика»: придворная жизнь, взаимоотношения монархов и т. и. Данные о происходящем в периферийных регионах страны, о настроениях тамошней знати в этих письмах тоже встречаются, но в значительно меньшем объеме. Обычно они появляются в связи с какими-либо экстраординарными событиями (ходом и планами боевых действий, заговором митрополита Герасима и т. д.): в отсутствие, как сказали бы сейчас, информационных поводов об этих регионах незачем было и писать. От первой половины XV в. сохранился обширный комплекс источников, проливающий свет на организацию разведки Тевтонского ордена в соседних государствах[176]. В условиях средневековой коммуникации, когда сведений, необходимых для принятия решений, постоянно не хватало, власти Польши и ВКЛ нередко (особенно во время войн с Орденом) прибегали к дезинформации, а орденские власти заботились о проверке и уточнении получаемых сведений, искали «достойных доверия» людей[177]. По поручению властей Ордена сбором информации о соседях занимались высылавшиеся к ним официальные и частные посольства, а также шпионы. Известно, что в первой трети XV в. орденские шпионы добирались из Пруссии в Луцк[178], где Витовт неоднократно встречался с Ягайлом и можно было узнать известия о татарах (при этом можно было воспользоваться традиционными путями торнских купцов на Волынь[179]). По-видимому, подобным образом дело обстояло и в ливонском отделении Ордена: в источниках неоднократно говорится о его послах в Литву, которые не только вели переговоры с ее властями и вельможами, но и занимались сбором информации[180]; один раз упоминается шпион, отправленный под видом купца в Смоленск[181]. Иное дело, что архивы ливонского магистра и других сановников не сохранились, поэтому их переписка между собой и с великим магистром дошла до нас лишь в архиве последнего[182]. В 30-е годы XV в. подобный принцип сбора информации сохранился[183], но отправлять шпионов через воюющие земли было небезопасно[184]. Приходилось полагаться на традиционные контакты сановников пограничья Тевтонского ордена, которые сообщали полученные сведения великому магистру. Скажем, комтур Мемеля (ныне г. Клайпеда в Литве) Ганс фон Трахнау поддерживал контакты с некими жомойтами, а комтур Остероде (ныне г. Оструда в Польше) Вольфрам фон Заунсхайм — с мазовецким шляхтичем Яном Свинкой из Хойнова
