Наследники предтеч. Выживание - [35]

Подождав, я спустилась и снова, на сей раз метко, бросила в рыжеволосого ягодой. Обернувшись, он поднял её и заинтересованно окинул взглядом кусты. После третьей попытки, когда, снова промахнувшись, угодила в невысокого шатена, тот подскочил и так быстро направился в сторону моего укрытия, так что я едва успела спрятаться в кроне.

— Народ, а тут, оказывается, целый клад. Интересно, от кого?

— На золотого мальчика не похоже, — потянул Свинтус, вертя в руках ягоду. — Он бы не преминул явиться лично и расписать, какой он «золотой».

Зеленокожий, задумчиво прищурившись, окинул взглядом деревья, отчего по моей коже пробежали мурашки и, прижавшись к ветке, я затаилась.

— Мы благодарим тебя… — начал черноволосый, а рыжий подхватил:

— …о таинственный незнакомец, — шутливо поклонился он.

Так и повелось. Я прятала фрукты в кустах, а потом швыряла что-нибудь в рыжего. Почему именно в него? Наверное, потому что он казался наиболее безопасным и дружелюбным.

Кстати, не знай я, что эта группа — людей науки, по внешнему виду ни за что не догадалась. Единственным, кто хоть немного походил на учёного (причём на сумасшедшего) оказался Свинтус. А вот облик остальных очень разнообразен, но, на мой взгляд, далёк от их реальных интересов. Хотя при наблюдении с деревьев вид не с того ракурса и, возможно, я просто что-то упустила.

Вскоре меня начал раздражать бесконечный шум селения. Поэтому по ночам я стала удаляться от человеческого лагеря на достаточное расстояние и, устроив удобное гнездо, с удовольствием вытягивалась в нем, наслаждаясь чистыми звуками ночного леса.

Всё-таки надо решить, присоединюсь ли я к людям или останусь сама по себе. С одной стороны, несомненно, общество располагает гораздо большими возможностями в возрождении цивилизации, а с другой… Ну, во-первых, я не принадлежу к их виду, а объединяться однозначно лучше со своим. Во-вторых, опять-таки проблема: как меня примут наземники? Не будет ли негативной реакции с их стороны от моего внешнего облика? И, главное, в-третьих, готова ли я сама к тому, чтобы жить рядом с кем-то? Это ведь не просто общаться или работать вместе, а, в первую очередь, мириться с чужими недостатками и как-то нивелировать свои.

Сложив кисть в горсть, я подставила её под струйку дождевой воды, стекающую сверху и, подождав, пока наберется достаточно, отхлебнула. Разберём по пунктам. Во-первых, насчёт общения со своим видом: для этого надо хотя бы его найти. А пока единственный «встреченный» мной родич находился, мягко говоря, не в лучшей форме. Поскольку времени прошло много, а я так и не увидела никого другого ни на земле, ни в кронах, можно предположить, что нас немного. Или, скорее, даже мало. И шанс встретиться с себе подобным, а особенно с группой себе подобных, мизерный. А даже если я когда-нибудь найду представителей своего вида, нет никаких гарантий, что к тому времени от одиночества не одичаю окончательно. Поэтому в этом смысле привередничать нельзя.

Второй пункт… да, с ним сложнее, я не могу узнать заранее, не проверив на практике, как на меня отреагируют. С третьим ещё сложнее. Действительно ли я готова смириться с чужими недостатками? И насчёт собственных: кто сказал, что другие люди посчитают у меня неприятными чертами характера те же, на которые думаю я?

Не в силах окончательно определиться, тем не менее, решила подстраховаться. Судя по всему, люди собираются сплавляться не один день и, скорее всего, даже больше недели, поэтому к постройке плотов подходят очень серьёзно. Значит, если я всё-таки решу присоединиться, мне тоже нужен плот, причём отдельный. Ведь даже если кто-нибудь возьмёт меня в группу и на свой плот, как минимум неразумно рисковать хорошим отношением: вдруг пищи в какой-то момент пути будет не хватать и что тогда? Не хочется оказаться во власти жора рядом с людьми. Да и они вряд ли по головке погладят за такое поведение. Дальше. Неизвестно, насколько наземники задержатся, поэтому лучше не ждать у моря погоды, а раз ещё не готова входить в контакт, но и не даю однозначно отрицательного ответа, приступить к постройке плота. По крайней мере, это точно никому не повредит.

Изучив берег, я поняла, почему люди остановились именно здесь — на не слишком удобном болотистом месте. Большую часть мелководья на несколько километров вверх и вплоть до места впадения притока вниз по течению покрывали густые заросли высоких, достигающих двух и более дюжин метров в высоту, растений очень похожих на бамбук, только с пурпурно-красными стеблями и длинными пальчатыми темно-зелёными листьями с красными прожилками. Они-то и использовались как основной строительный материал.

К счастью, после первой неудачной попытки я ещё несколько раз экспериментировала с настройками ножа и случайно удалось найти более менее нормальный вариант — изменяя какие-то константы в базовых формулах. При этом нож становился длиннее, но лезвие немного деформировалось. И теперь, превратив нож в корявое, но острое, подобие мачете, приступила к работе.

Деревянистые стебли оказались необычайно твёрдыми и на удивление лёгкими. Полый внутри, он достаточно густо разделялся непромокающими перемычками, сильно повышая свою грузоподъёмность за счёт таких своеобразных воздушных подушек. Я приступила к постройке на пару километров выше по течению, чем основная часть людей, рассчитывая в случае опасности скрыться в кронах или, если кто-то отрежет этот путь к отступлению, просто улететь. Работа шла споро, так что вначале даже возникло удивление, почему у других возникают с этим такие трудности, но потом я вспомнила, что их режуще-рубящие инструменты не идут ни в какое сравнение с моим ножом, ведь он даже «весил» аж восемь счастливых слотов, размерность каждого из которых в десять раз больше обычного. Так что такой инструмент могли взять очень немногие, да и то им бы при этом пришлось отказаться от большинства других вещей. Я и сама долго жалела, что выбрала именно такое наследство. Но с каждым проходящим днем всё меньше. Нож, флиграв, компьютер и кольцо-анализатор — вот моё богатство. Настоящее богатство, и оно стоило такой цены. С течением времени пришло понимание, что керели не схалтурили и выдали вещи высочайшего качества. Можно сказать, артефакты. Никому их не отдам. Ну и пусть нет ни одежды, ни котелка — это наживное. А от керел стоило взять то, что так просто не сделать. И я совершила правильный выбор.