Наследники предтеч. Выживание - [10]

Да уж, плохой из меня получается монстр. Чуть что, нюни распускает. Просчитались со мной керели. Эта мысль невольно вызвала злорадную улыбку.

— О, ну наконец-то, хоть какое-то имя тебе подобрали, — неизвестно чему обрадовался Дмитрий. — А ничего, тебе подходит.

Я подозрительно на него покосилась.

— Послушай, Пантера, — неуверенно сказал мой спутник через некоторое время. — Я хотел попросить прощения за то, что произошло вчера. Сам не знаю, что на меня нашло тогда… всё как в тумане было. Вообще-то, у меня нет привычки — набрасываться на всех проходящих мимо симпатичных девушек. Извини.

Я резко остановилась. Странно, разве не я была инициатором вчерашнего, будем уж называть вещи своими именами, грубого сексуального контакта? В душе проснулась дикая надежда. Хотя, если подумать, и сама тоже предпринимала активные действия. И не могу не признать, что испытала удовольствие. Значит то, необычное бредовое состояние завладело обоими?

— Пантера, прости. Я действительно очень виноват. Воспользоваться твоей беспомощностью… Готов искупить свою вину чем угодно.

Вот как. Выходит, что жертвой жестоких шуток керелей оказался не только мой вид? Или? Я внимательно посмотрела на Дмитрия. Нет, у него и стопы нормальные, и уши небольшие и округлые, в отличие от моих, крупных и заострённых. Не только мой. Что же я делаю? Какое право имею мстить за свои обиды всему окружающему миру, в том числе и той его части, которая не причинила мне зла?

— Всё в порядке, — я тепло улыбнулась, почувствовав в нем родную душу. В конце концов, если первыми встреченными людьми оказались подонки, это вовсе не позволяет автоматически записывать в них всех остальных. Совесть замучила с новой силой: сколько времени уже по болоту бродим.

— Не находится. Ничего не находится, — представив, что Дмитрий может проявить упорство в поисках несуществующего «места захоронения», я чуть не завыла от чувства вины. — Мы тут в болоте утонем! И заблудимся! — признаться, что ли? Нет, я бы на его месте меня в ближайшем омуте утопила за такие дела. — Давай вернемся?

— Ладно, идём обратно. В крайнем случае, у нас вещи есть, не пропадем, — как-то подозрительно быстро, прямо-таки с готовностью согласился он, облегчённо вздохнул и остервенело захлопал себя по лицу. Ну конечно! Его же тут заживо едят! Значит, дело не в погоде, а во мне. Дмитрий промычал что-то неопределённое и чуть позже добавил, нервно оглянувшись:

— Кстати, ты случайно не помнишь, с какой стороны мы пришли?

Я попыталась восстановить путь, который мы проделали, но успеха не добилась: слишком долго петляли. Тогда безуспешно поискала в просветах крон солнце. Нет, так мы далеко не уедем.

— Погоди немного, постараюсь вспомнить.

Старательно оглядываясь, я отошла вбок, скрылась за деревом и быстро включив компьютер посмотрела на компас. В прошлый раз шла в направление, которое указывала магнитная стрелка (точнее псевдомагнитная). Значит и сейчас должно сработать. Выключив прибор, вернулась к Дмитрию.

— Кажется, с этой.

Точного пути вспомнить так и не удалось, но сейчас главное из болота выбраться, а там разберёмся.

Примерно через час мы вышли на твёрдую землю, но вот лагерь искали гораздо дольше. И, на мой взгляд, вышли к знакомым Дмитрию местам совершенно случайно. За это время у меня созрело решение. Нельзя так жить. Я буду бороться, буду воевать, но с керелями, а не с такими же их жертвами, как я и мой вид. Не хочу жить во лжи, скрываясь и маскируясь. А значит — надо уходить. И вовсе не из-за того, что уже случилось, а ради будущего.

Недалеко от лагеря я заметила роскошные папоротниковые кусты того вида, который образовывал клубни, остановилась и подозвала Дмитрия:

— Вы знаете о местной картошке?

Он недоуменно моргнул.

— Вот, — я выкопала клубень и протянула ему. — Проверь, как он для тебя?

— Спасибо, — улыбнулся он, проверив продукт кольцом-анализатором. — Ты что?.. — спросил с оттенком страха, когда, стянув с себя грязную рубашку, я сунула её в руки мужчине.

Неизбежное расставание навеяло грусть.

— Я не пойду в лагерь.

— Но почему? Как ты одна?

Стыд нахлынул с новой силой. Признаваться в неблаговидном поступке не хотелось. Но если промолчать, Дмитрий может обвинить себя в моём уходе. Да и нельзя начинать новую жизнь со лжи. Тем более что нога полностью прошла, так что в случае чего убегу.

— Я врала, — он вопросительно посмотрел мне в глаза. С трудом, но я заставила себя не отводить взгляд. — У меня никогда не было «утонувших» вещей. И никто меня не грабил. Я солгала, потому что думала, что вы хотите прибарахлиться за мой счёт. Мне очень стыдно за своё поведение.

Некоторое время он молчал. Потом улыбнулся и, наконец, залился весёлым смехом. Я удивлённо открыла рот, но, подумав, закрыла его обратно, так и не задав вопроса.

— Так это же замечательно, — пояснил он причину своего веселья. — А то у меня, честно говоря, сложилось впечатление, что ты дурочка какая-то. Ты так здорово всех вокруг носа обвела. У нас у самих уже трижды пытались отнять имущество, — добавил Дмитрий погрустнев. — Это страшно, когда люди так грызутся из-за материальных благ. Но это не причина уходить. У нас разумный народ, никто тебя винить не станет. Разве что за болото, — он ехидно подмигнул опухшим от укусов веком.