Наследники предтеч. Поиск пристанища - [14]

Слепив из всех образцов глины небольшие шарики и колбаски, мужчины немного подсушили их в тени и на несколько часов положили запекаться в жаре костра. Сначала физик пытался воспротивиться, говоря, что без хорошей просушки все образцы растрескаются, но Вера только покачала головой.

— Трещины не помешают проверить моё предположение. А пока, — она выбрала несколько крупных, около двух миллиметров в диаметре, песчинок и раздала всем желающим.

— Ну и зачем мне это? — недоуменно пожал плечами Росс. — Всё равно в песках не разбираюсь. Наверное, надо попытаться расплавить — тогда будет ясно, тот или не тот.

— Настолько, насколько надо — понимает почти любой, — улыбнулась геолог. — Вы их попробуйте на зуб. Как следует попробуйте.

— Ух ты, у них что, вкус есть? — как ребёнок обрадовался Сева.

Скептически оглядев песчинку, я осторожно положила её на язык. Покатала по нёбу, и, убедившись, что никакого особенного привкуса не чувствую, вопросительно взглянула на Веру.

— Я сказала, «на зуб», — повторила она.

Пожав плечами, осторожно прикусила крупинку. Ничего подозрительного. По команде геолога сжала сильнее. Потом ещё раз. Нет, не показалось, крупинка действительно слегка пружинит. Выплюнула песчинку и несколько раз сдавила пальцами — но так на ощупь она казалась твёрдой. Снова сжала зубами — чуть упругая. Прислушалась к ощущениям и бросилась к широкому листу с горкой насыпанного песка, чтобы попробовать другие крупинки: вдруг эта — исключение. Кстати, такие же сомнения возникли и у остальных. Только через несколько минут, пожевав несколько щепоток, Маркус расстроено кивнул:

— Это не кремнезём. Тот должен быть твёрдым.

Потом мы с азартом первооткрывателей перепробовали все без исключения песчаные образцы, и выяснилось, что необычная упругость характерна и для них. Только изредка попадались отдельные песчинки, не имеющие этого свойства, но их оказалось очень мало. Настолько, что перепробовав несколько миллилитров песка, Сева обнаружил только две твёрдые частицы. Заинтересовавшись необычным явлением, я даже попыталась погрызть камни, которыми было обложено кострище, и быстро поняла, что они тоже слегка пружинят. Причём, как и с песчинками, сжимая камень в руке, почувствовать ничего подозрительного не удавалось — только крепко сжимая челюсти. Параллельно удалось определить, что как ни кусай, материал не деформируется: на нём не остаётся следов зубов и даже малейших вмятин. Решив всё-таки добиться результата, физик с инженером соорудили нечто вроде примитивной наковальни из плоского камня и долго пытались расколоть или расплющить более мелкий, колотя по нему обухом топора. Но, несмотря на то, что при ударе с размаху камни тоже пружинили, ни деформировать, ни даже поцарапать их не удалось. Самым удивительным оказался тот факт, что, когда они взяли для исследования другой маленький камень, с щербинкой, и минут пятнадцать его истязали, то повреждение не только не увеличилось, а даже уменьшилось. Существующая ямка сгладилась и теперь её края стали округлыми, а углубление — меньше и как будто отшлифованным водой. Разошедшийся Сева предложил попробовать разрубить камень лезвием топора, но мы остановили инженера: вдруг необдуманные действия повредят не загадочному минералу, а драгоценному невосполнимому инструменту.

— Мне вот что интересно, — пригладил бороду Маркус. — Если, пытаясь отколоть кусочек, мы не только потерпели неудачу, но и даже уменьшили уже существующее повреждение… то откуда оно появилось? Раз у этого камня был отломан кусочек, это значит, что в принципе такого результата достичь возможно. Но явно не за счёт ударов. Может, попробуем раскалить, а потом резко остудить?

Новую идею восприняли на ура. Чтобы не ждать, мы просто выгребли на край костра несколько небольших раскалённых камней и полили их речной водой из папортофельной кожуры. Естественно, от них пошёл пар, но совсем немного, исчезнув гораздо быстрее, чем я ожидала.

Физик взъерошил и без того встрёпанные волосы.

— Не понимаю, — признался он. — Не мог же камень так быстро остыть?

Илья поплевал себе на палец и осторожно прикоснулся к объекту исследования. Ещё раз. Осмелев, взял камень в руку.

— Тёплый, но не горячий, — подтвердил очевидное он и дал остальным пощупать.

— Хм… — потянул Сева. — Что-то мне это напоминает.

Выкатив из огня ещё два камня, мужчина положил один на песок, а другой бросил в плошку с водой. Как и в прошлый раз пар перестал идти почти сразу, но инженер подождал около минуты, прежде чем коснуться воды и камня. Подумал, передал плошку физику и осторожно капнул на тот голыш, который оставил на песке. Потом взял его в руку.

Трое мужчин обменялись понимающими взглядами.

— И что мы раньше не подумали? — вздохнул Маркус. — Выходит, не было никакой надобности насыпать под кострище такой слой земли.

— Почему? — заинтересованно спросила агроном.

— По крайней мере, те камни, с которыми мы сейчас экспериментируем, обладают очень низкой теплопроводностью, — пояснил Илья. — В результате изоляторы из них хорошие, а вот… — химик рассмеялся. — Может, и к счастью, что никому из нас в голову не пришло пытаться сготовить пищу, бросая в посуду раскалённые камни — всё равно ничего дельного бы не вышло.