Наследники погибших династий - [58]

«Мечты сбываются», «Истинному чувству нет преград», «Простушка и король» – пестрили яркими заголовками газеты Такессии.

Роланд женился бы на любой женщине, на которую бы ему указал хранитель.

Счастливый случай. И ничего более.

Мэнди могла родить ему наследников, Роланд относился к ней с теплом, а Фредерик Белами выслал документы, согласно которым Аманда Кремпен становилась обеспеченной баронессой. Такессийская аристократия со скрипом, но все-таки приняла выбор монарха. Потому что у них этого выбора не было.

Королева Аманда в любом случае войдет в историю как образец победы любви над условностями.

О попытках убийства я никогда бы не рассказала маме, но она никуда не выпускала меня одну. Не замечала, но каждый раз, когда я исчезала из ее видимости, она в панике крутила головой и искала меня расширившимися от ужаса глазами.

– Все готово, ваше высочество.

Портной закончил с моим нарядом. Прелестное светло-голубое платье с пышными плечами. На маме абсолютно такое же.

– Мне не нравится, – Аманда обошла меня по кругу, – вы точно не хотите что-нибудь более… более… – Она замахала руками в попытке выразить, какое платье в ее понимании лучше всего подходит подружкам невесты на королевской свадьбе. Судя по жестам, это должно было быть что-то невероятно громоздкое.

– И везде камни, камни, камни, – продолжила я, – чтобы издалека видно было. Мам! Пошли к Роланду, попросим ключ от сокровищницы!

– Язва! – Аманда хотела было обидеться, но не вышло: смех душил.

– Гер Стефан, спасибо! – Я повернулась к портному. – Ваши работы, как всегда, бесподобны. – Мужчина довольно зарделся.

Мэнди и мама поспешили присоединиться к похвале. Вспоминая душевные метания любимого Оливье, я не скупилась на комплименты. Творческие личности, что поделать, – им это необходимо как воздух.

Несколько дней назад мне, наконец, доставили письмо из Саомара. Признаюсь, я воспользовалась своим положением – отправила весточку Оливье по закрытому правительственному каналу связи.

Как он меня ругал! В некоторых местах острый край перьевой ручки до дыр протыкал бумагу, так он злился. Написал, что при встрече выдерет собственным ремнем. Наше ателье продолжило свое существование, и весьма успешно. В столице было относительно спокойно, а женщины всегда остаются женщинами. Тем более цены у друга были не высокими. Дядя Жак и мадам Мари поженились. Скромная церемония состоялась прошлой весной. Мадам и мсье Мегре живы-здоровы и передают мне, нет, не привет – кулак. Большой, возмущенный кулак.

Чиркнул пару строк о министре Франс. Мол, тот злился так, что хотел закрыть ателье, но потом стало не до того, а теперь уже поздно, таким популярным оказалось предприятие.

Ничего об Элиасе и моих университетских знакомых, что и понятно: он их почти не знал.

Мэнди тоже получила письмо. Дядя и тетя были шокированы новым положением племянницы и искренне радовались за нее. Огорчало только то, что из-за войны они не смогут присутствовать на свадьбе.

Жерар погиб. Они видели имя в списках…

Аманда сдержалась, прочитала новость так, будто давно знала и уже смирилась. Она проплакала всю ночь. Я стояла за дверью и слушала горестные всхлипы – сердце разрывалось от боли. Зайти к ней не смогла потому, что она впервые заперла дверь. Нет, это не означало, что подруга перестала мне доверять. Она хотела пережить потерю в одиночестве, и я приняла ее решение.

– Мэл, сделай что-нибудь, – позвала мама, – она опять дрожит!

Модельер и его свита ушли. Можно было перестать сдерживаться, что подруга и сделала.

– Иди ко мне, – я крепко обняла ее, – все будет хорошо. А если не хорошо, повторим!

– Это как? – заинтересовалась Аманда.

– Аннулируем брак и снова поженим вас, – сохраняя серьезное выражение лица, ответила я, – здорово, правда?

– Ник, извини за честность, но утешать страждущих – не твоя стезя.

– Не отрицаю. – Я развела руками.

В день, когда Серебряный решил судьбу моей подруги, я рассказала ей о хранителе. О том, как с самого детства видела его. Раз в месяц, на полную луну он приходил ко мне во снах, мы играли, бегали наперегонки по лесным тропинкам, и я гладила серебристую шерсть.

Помню, как призналась об этом Софи. К пятнадцати годам я поняла: это несколько странно – видеть неизвестных животных по ночам. Мы сидели в кафе, ее родителям принадлежало дивное место на главной улочке Лосса. Мама Софи испекла лично для меня пирог с малиной, и я откусывала от него маленькие кусочки, растягивая удовольствие.

– Не расстраивайся, повторяющиеся сны – еще не признак сумасшествия. Это я тебе как будущий врач говорю.

Они учились вместе с Грегори.

– И потом, в них нет ничего страшного, ну снится тебе пару раз в месяц дикая кошка. Ты же не становишься от этого оборотнем?

– Еще чего не хватало, – от слов подруги я подавилась, малиновый джем упал на юбку.

Софи, я так скучаю…

Зачем мы пошли ночью в лес? Ведь уже попрощались, ушли с вечера двумя парами. Грегори проводил меня до дома, а Софи отправилась с Давидом. Было тяжело расставаться, оттягивали момент до последнего, пытались продлить уходящее детство.

Продлили. Софи никогда не повзрослеет…

– Фрекен, я внесла изменения в праздничное меню, – фру Анника, направила кипучую энергию в мирное русло, ей доверили руководить слугами на свадьбе, – все как вы сказали.