Наследники погибших династий - [55]

– Это все ложь! Гнусные инсинуации! Девушки деликатнее меня не найти на всем континенте!

– Охотно верю, – сказала мама.

– Вы такая красивая… – охнула Аманда, когда разглядела ее, – я думала, не бывает женщин красивее Ники… – Я закашлялась.

– Скажешь тоже!

– А, забыла, ты ведь не любишь правду. – Она показала мне язык.

– Спасибо, Аманда, мне очень приятно, – ответила мама. – Мэл с самого детства считала себя не слишком привлекательной, никакие доводы не могли убедить ее в обратном. Даже без памяти влюбленный сын мэра. – Я перестала смеяться.

– Подожди, – Мэнди наморщила лоб, – сын мэра… это ты та девушка… та, о которой говорил герцог Ист-Адер! – Догадка подруги заставила меня поморщиться.

– Поверь, если у него и были какие-то чувства, они давно прошли. Давайте обсудим это позже, не хочу портить чудесное утро.

– Она всегда так делает, – доверительно сообщила подруга маме, – уходит от разговора, когда ей не нравится тема. Убегает от проблем.

– Хватит обсуждать меня в моем же присутствии! – возмутилась я. – Спелись, да? – Теперь смеялись уже надо мной.

Мода Такессии отличалась от моды Союза наличием брюк и большим количеством теплых вещей. Дамы королевства не брезговали подчеркнуть фигуру обтягивающими лосинами, короткими жилетами и мехами, конечно. Я предпочитала темные платья, украшенные яркой вышивкой, их было не так много, но мне хватало.

Ежедневно менять наряды во время войны? Чтобы слуги разнесли по всей стране о расточительности свежеобретенной принцессы? Не самая лучшая идея.

– Мам, ты и правда тоненькая, как веточка, – я покачала головой, – попробуй вот это. – Протянула ей шерстяное белое платье, оно было расшито красным и имело кушак. Может быть, оно не будет висеть, как остальные?

– Аделин, а сколько тебе лет?

Уже на «ты», точно спелись.

– Тридцать восемь, кажется… – Мэнди подвязала кушак.

– Я бы дала не больше тридцати. Вы как сестры. – Мама улыбнулась и подошла к зеркалу.

Шоколадные волосы ее водопадом спускались до пояса, белое платье подчеркивало женственность и хрупкость, карие глаза сияли. Она была одной из самых прекрасных женщин, что когда-либо ступали по земле.

Пожалуй, сейчас я могла понять Фредерика Белами…

– Фрекен, к вам адмирал с визитом, – сообщила улыбающаяся фру Анника, – сказать, чтобы зашел позднее?

– Пусть заходит, познакомлю его с мамой. – Я улыбнулась в ответ.

– Фрекен Аманда, Фрекен Меланика, – кивнул гер Юхан и застыл, заметив маму.

Она испуганно посмотрела на меня, я пожала плечами. Тогда она присела в реверансе, и ничего. Наш ледяной адмирал заледенел. Аманда хихикнула.

– Гер Юхан, позвольте представить вам мою мать – Аделин Дюран. – Отмер, подошел и поцеловал ей руку.

– Гер Юхан, вы надолго в Сверге? – спросила Аманда.

Не услышал. Он вообще ничего, кроме мамы, не видел и не слышал.

– Мсье, составите нам компанию за завтраком? – Мама попыталась вернуть его на землю и, взяв нас с Амандой под руки, направилась к двери.

– Где тут у вас столовая? Ведите скорей.

– Ничего себе ты влияешь на мужчин, – присвистнула Аманда, – так даже у Ники не получается.

– А как ты думала? Опыт, – серьезно ответила мама.

За завтраком у меня возникло острое чувство дежавю. Гер Юхан пожирал маму глазами, но она, в отличие от Аманды, стойко сносила восхищенные взгляды. Действительно, опыт. Подруга щебетала, мама смеялась, я молча жевала склизкую кашу. Вскоре к нам присоединился Роланд. Мы поднялись, приветствуя молодого короля. Он очаровал маму, мама очаровала его.

– Вчера вечером мы завершили работу. Профессор уже отправил образцы на производство. Партия будет в два раза больше, чем мы изначально рассчитывали.

– Когда? – Роланд подобрался и стал похож на хранителя, который лежал на полу.

– К обеду. – Он встал из-за стола.

– Оставляю вас, – обаятельно улыбнулся, – дела. Юхан, жду тебя в кабинете. – Нельзя заставлять ждать короля, адмирал вышел за своим сувереном.

– А пойдемте на конюшню! – радостно предложила Аманда.

За эти месяцы Аманда совсем перестала бояться лошадей, этому немало способствовал Роланд. Я же настолько увлеклась конными прогулками, что пересела с Ромашки на Стремительную. Молодую рыжую кобылку. При виде меня с морковкой в руках она оживилась, зафыркала и начала перебирать ногами.

– Как ты познакомилась с папой?

Мы неспешно шли рядом с мамой. Как оказалось, она прекрасно держится в седле.

– В таверне, – она улыбнулась воспоминаниям, – он только закончил столичную полицейскую академию и был на одном из самых первых обходов. А мы с подругами праздновали поступление в университет, они зачем-то потащились из благополучного центра к вокзалу. Три домашние девочки из аристократических семей, мы разительно отличались от остальной публики.

– Представляю. – Я засмеялась.

– Там к нам начали приставать, один из мужчин был особенно настойчив. Кто-то вступился, завязалась драка. Хозяин вызвал полицейских. Среди них был и Андре.

– Эта версия не так сильно отличается от той, что ты рассказывала мне в детстве. – Я остановилась.

– Прости меня, – она взяла меня за руку, – пожалуйста, прости. – Слезы побежали по щекам.

– Это ты прости: если ты не говорила правды, у тебя были на то причины, – вытерла ее слезы, – не плачь, прошу. Словно ножом по сердцу. – И она начала рассказ: