Наследник Земли кротких - [10]

Шрифт
Интервал

За дверью послышались шаги, и комнату вошел отец Алексей. У него было больное сердце, ходил батюшка с трудом, но я почему-то помню его лёгкую поступь, тихие шаги. Даже когда отец Алексей был встревожен или огорчён, а так было почти всегда в ту зиму, он все равно нёс с собой тихую радость. Это трудно понять, ни разу в жизни не встретив, я знаю. Однако не просто так отца Алексея Мечева называли Московским Утешительным батюшкой.

- Благословляй, Володя, — грустно улыбнувшись, сказал батюшка. — Времена-то какие. Изъятие церковных ценностей — только начало. Будем учиться, не привязываться ни к чему земному, да, Тася?

И не смотря на страшный смысл его слов, я, сама не зная почему, счастливо улыбнулась в ответ.

- Философские, исторические книги пока оставь. Начинай с научных книг. Они тебе вряд ли пригодятся. Подшивки журналов можешь продать, — батюшка меня благословил, положил руку на голову и задержал руку на затылке, молясь обо мне. То была наша последняя встреча вот так, с глазу на глаз. Я потом весь вечер улыбалась, чувствуя, как душа тихо поет от счастья.

Те книги, которые я определила на продажу, мне удалось очень выгодно продать. Тогда Лубянская площадь выглядела немного иначе, чем сейчас. Никольская улица выходила на площадь через Проломные ворота Китайгородской стены. И возле этой стены были тогда книжные ряды. Там-то я отцовы книги и распродавала. Но не всё распродала, как ты знаешь, Олечка. Часть отцовой библиотеки удалось сохранить. Значительную часть. Надеюсь, ты когда-нибудь всё же прочитаешь русских философов начала двадцатого века.

* * *

Пасху 1923-го года мы воистину отмечали с радостью и со слезами на глазах. Чекисты, конечно же, не могли не заметить дружную Маросейскую общину и ревностного священника, служившего так близко от Лубянки. Отца Алексея несколько раз вызывали. Говорили, что в последний раз они его отпустили, испугавшись, что он умрёт прямо у них на глазах. «Довели, значит, до сердечного приступа». Так поняли шутливые слова батюшки его духовные чада. И та пасха была последним служением отца Алексея в его храме. После чего он слёг окончательно и больше не вставал.

Тогда, из-за эгоцентризма молодости, я не оценила, как тяжко было отцу Владимиру. Ведь батюшка Алексей стал ему духовным наставником и другом. Однако события, последовавшие сразу вслед за последней болезнью и кончиной Московского утешителя, и вернули о. Владимира в канцелярию патриарха.

После пасхи обновленцы собрали собор и попытались лишить патриарха Тихона патриаршества. Патриарх отказался признать законность требований собора, тогда его отправили в зловещие подвалы «самого высокого здания в Москве». Но заграничные церкви принялись активно выражать свой протест против ареста первоиерарха русской церкви. Но Ленин тогда был серьезно болен, партийная верхушка размышляла о переделе власти. И в такой обстановке окончательно умучить русского патриарха было бы политически неверным решением.

Патриарх Тихон был выпущен на свободу на следующий день после кончины батюшки Алексея Мечева. О том, что его выпустят, знали почти все верующие Москвы. У сотрудников ГПУ часто были верующие матери и отцы, которым их сыновья и передали по секрету это известие. Мне рассказал Семён. К тому времени вернувшийся в Москву с очередного фронта, он снова работал на Лубянке. Известие облетело столицу за ночь. С утра уже толпы людей собрались на площади перед зданием ГПУ. Мы с трепетом ждали. Молча ждали и боялись. В те годы все русские люди отчётливо представляли себе безжалостность детища Железного Феликса. Наконец патриарх появился на пороге. Я стояла в задних рядах, мне бросился в глаза измученный, исстрадавшийся вид вышедшего к народу человека. Те, кто стояли ближе, позже говорили, что патриарх был босиком, в каком-то бушлате на голое тело. В 20-е годы антирелигиозной пропагандой заведовал Евгений Тучков, считавший себя психологом. Вполне в его духе было такое «развенчивание» Главы Русской Церкви. Я думаю, что и «утечка информации» была допущена неслучайно.

Над площадью пронесся единый тяжкий вздох тысяч людей, и все в общем порыве опустились на колени. Мы с Зикой навзрыд плакали, не в силах до конца осознать, отчего.

На следующий день наш патриарх вместе со всеми нами служил на погребении отца Алексея. Все кладбищенские церкви, приносившие немалый доход, к тому времени были переданы живоцерковникам. Поэтому отпевание совершалось под открытым небом. На глазах у множества собравшихся на погребение святого батюшки людей, Первоиерарх русской церкви облачился в богослужебные одежды на паперти оскверненного храма, не зайдя вовнутрь. Это было молчаливое, но эффективное указание русскому народу. Какая была служба! Только в нашей церкви погребение всем нам дорогого человека может стать торжеством православия. Тысячи людей, собравшихся на Лазаревском кладбище, не прощались с отцом Алексеем, нет, мы знали, что он переходит в жизнь вечную, становится ещё более доступным для наших молитв. Патриарх Тихон с сонмом епископов шёл за гробом, тысячи людей пели «Христос Воскресе».


Еще от автора Татьяна Всеволодовна Иванова

Хозяйки Долины-между-Мирами

Я увидела ту девчушку в маршрутке, всю дорогу слушала ее разговор с матерью по громкой связи. Ненавязчиво страдала, пока не подумала: какой сюжет! А что, если эта больная девушка — та, которую уже 10 лет ждут в Долине-между-Мирами, в том месте, где могут общаться между собой представители разных цивилизаций? И только там она сможет найти спасение от неизвестного, но могущественного и опасного врага, который давно уже ее ищет, и даже почти нашел.


Охота на Велеса

1024 г. Залесская Русь. Христианку Любаву принимают за ведьму в колдовском Муромле. На самом деле, она послух князя Ярослава, князю очень нужно выведать, где находится главное святилище Велеса в Залесье. Сможет ли Любава выполнить задание, переиграв при этом польского посланника, друга волхвов, настраивающего муромцев против князя Ярослава? Произведение построено на основе подлинных данных русских летописей, в соответствии с академическим представлением о славянской древности Иванова и Топорова, данных Этнолингвистического словаря Академии Наук.


Когда играют все

Юная волшебница попадает ко двору короля, умело интригующего против прогрессоров с далекой Земли. В середине 22-го века земляне уже освоили солнечную систему. И, после изобретения «портальной вилки», представители высокоразвитой цивилизации попадают с Земли в средневековое королевство. Король для сопротивления могущественным землянам прибегает к помощи местной волшебницы. Но и у волшебницы есть свои интересы, тайна, которую ей требуется разгадать. Да, в королевстве её называют волшебницей, но кто она на самом деле?


Орнамент с черепами

Меотию, обезлюдевшую несколько столетий назад в результате нападения кочевников и заразного мора, заселили чужестранцы дартанаи. Вместе с выжившим коренным населением они заново восстановили страну. И если в центральных областях два народа мирно сосуществуют, то на границе со степью отношения между ними накалены. Сумеет ли присланный в провинциальный городок столичный военачальник создать оборонительные укрепления до начала войны со Степью, если его единственной союзницей становится та, которую его соотечественники свысока называют Суеверием Древнего города?


Аномалия

Капли застоявшейся воды из глубокой зеленой лужи брызнули даже на стекла джипа, мелкая щебенка застучала по дверце. Егор резко сбросил скорость. Опять зазвонил мобильник. — Егорушка, я тебя умоляю, — в трубке прозвучал Алкин голос, наполненный безмерной заботой, — сверни с трассы направо на 70-м километре. — Алла, я услышал, — из последних сил сдерживаясь, ответил водитель джипа, отключил мобильник, еще раз сверился с навигатором и тормознул перед поворотом направо. Это был где-то 55-ый километр трассы. Потрепанный внедорожник свернул с залитого лучами закатного солнца шоссе на песчаную дорогу, уводящую вглубь темного северного леса, и густые, разлапистые ели сомкнулись над ним.


Рекомендуем почитать
Трое из Кайнар-булака

Азад Авликулов — писатель из Сурхандарьи, впервые предстает перед читателем как романист. «Трое из Кайнар-булака» — это роман о трех поколениях одной узбекской семьи от первых лет революции до наших дней.


Сень горькой звезды. Часть вторая

События книги разворачиваются в отдаленном от «большой земли» таежном поселке в середине 1960-х годов. Судьбы постоянных его обитателей и приезжих – первооткрывателей тюменской нефти, работающих по соседству, «ответработников» – переплетаются между собой и с судьбой края, с природой, связь с которой особенно глубоко выявляет и лучшие, и худшие человеческие качества. Занимательный сюжет, исполненные то драматизма, то юмора ситуации, описания, дающие возможность живо ощутить красоту северной природы, и боль за нее, раненную небрежным, подчас жестоким отношением человека, – все это читатель найдет на страницах романа. Неоценимую помощь в издании книги оказали автору его друзья: Тамара Петровна Воробьева, Фаина Васильевна Кисличная, Наталья Васильевна Козлова, Михаил Степанович Мельник, Владимир Юрьевич Халямин, Валерий Павлович Федоренко, Владимир Павлович Мельников.


Глаза Фемиды

Роман продолжает увлекательную сюжетную линию, начатую ав­тором в романе «Сень горькой звезды» (Тюмень, 1996 г.), но является вполне самостоятельным произведением. Действие романа происходит на территории Западно-Сибирского региона в период, так называемого «брежневского застоя», богатого как положительными, так и негативными событиями и процессами в обществе «развитого социализма». Автор показывает оборотную сто­рону парадного фасада системы на примере судеб своих героев. Роман написан в увлекательной форме, богат юмором, неожидан­ными сюжетными поворотами и будет интересен самым широким кругам читателей.


Ничего, кроме страха

Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.


Ценностный подход

Когда даже в самом прозаичном месте находится место любви, дружбе, соперничеству, ненависти… Если твой привычный мир разрушают, ты просто не можешь не пытаться все исправить.


Базис. Украина и геополитика

Книга о геополитике, ее влиянии на историю и сегодняшнем месте Украины на мировой геополитической карте. Из-за накала политической ситуации в Украине задачей моего краткого опуса является лишь стремление к развитию понимания геополитических процессов, влияющих на современную Украину, и не более. Данная брошюра переделана мною из глав книги, издание которой в данный момент считаю бессмысленным и вредным. Прошу памятовать, что текст отображает только субъективный взгляд, одно из многих мнений о геополитическом развитии мира и географическом месте территорий Украины.