Наследник рода Ривас - [33]

После недолгого раздумья я решил, что мне нужно. Проведя ритуал, мы снова уселись за тем же столом, причём Кузьмич решил для разнообразия, как он выразился, выпить не молока, а какао.

Прежде всего я расспросил его о коммерческих возможностях камня рода Ривас. Кузьмич долго мялся и отнекивался, но в конце концов согласился, что продажу энергии с камня можно увеличить. Когда я спросил его о причинах такого неприятия этой идеи, он пояснил, что для домового вообще сложно отдавать "свою" магию, это противоречит самой его натуре. Пришлось торговаться. Сошлись на том, что Кузьмич будет выдавать десять заряженных больших накопителей в неделю.

Параллельно всплыл и вопрос с моим пониманием языка домовых и отношения к этому факту моего управляющего. Родовитый Этьен после обнаружения этого факта выполнял все мои просьбы, даже самые незначительные, по команде "бегом". Кузьмич усмехнулся:

- Так понять его немудрено. Только человек, владеющий нашим языком, может новому роду родовую магию дать.

- А без этого?

- Ну, алтарный камень пробудить, конечно, можно и без этого, а вот родовая магия только с нашим участием появиться может. А чтобы мы могли участвовать, надобно человеку наш язык знать, чтобы, значит, особенный ритуал провесть.

Также я выяснил для себя и вопрос с проведением солнечных ритуалов, точнее с возможностью их проведения в связи с закрытием замка. Оказывается, существует следующая процедура. Я приношу всё необходимое для ритуалов в зал памяти (так, оказывается, называется стена с вмурованными фокусами моих предков), а Кузьмич становится моим проводником для проведения ритуала. Ритуал, конечно же, теряет часть своей изначальной силы, но не так уж много. На мой вопрос: "А как же в этом случае организуются подобные ритуалы в родах, где и алтарный камень временно недоступен и возможности пообщаться у наследника рода с домовым нет", Кузьмич ответил:

- Известно как, никак. Домовой может показать, куда дары приносить, а вот объяснить на пальцах порядок проведения ритуала не получается. Так и пропадают дары-то, ни связь, ни магию не усиливая.

- А если глава рода или его наследник физически не могут присутствовать в нужный день?

- Ну, ежели алтарный камень недоступен, то пропадает всё.

- А если алтарный камень доступен?

- Ну тогда обряды может провести любой член рода, за исключением обряда единения. Но он нужен не кажный год. Вот в этом году он тебе необходим, а потом может быть и пять лет не понадобится.

- А как я узнаю, что он понадобится?

- Так я и скажу.

- Скажи Кузьмич, вот мне нужно изучать обычаи рода...

- Конечно, надо. Это ж любому понятно.

- Так вот, а большая часть сведений об этом находится в замке. Ты не мог бы принести мне эти сведения?

- Это никак неможливо. Ежели дом закрыт, то он закрыт. И ничего из него вынесено быть не может.

- Но ты же сам говорил, что дом для тебя - это всё поместье?

- Так-то оно так, но ежели у тебя одна комната закрыта, тебе всё одно, чтобы туда проникнуть, замок ломать надо.

- Понятно. Уж прости за неуместную просьбу.

- Дык что, за спрос не бьют в нос.

Кузьмич уже собрался уходить, когда я вспомнил об ещё одной теме для разговора:

- Кузьмич, а кто это такие "другие", которые могут и за воротами злоумышленника достать.

Кузьмич, уже собравшийся было спрыгнуть с кресла, замер, потом завозился в нём, устраиваясь поудобнее:

- Вот умеешь ты вопросы задавать под конец, такие, что сразу и не ответишь. Мы, домовые, главные в доме, но и кроме нас существуют помощники:

Банник - тот тоже в доме живёт. Озорник, любит баб пугать да и под юбку к ним залезть норовит, но с понятием, ежели какая честная, то её он не трогает, а уж ежели гулящая какая, так от неё не убудет. А следит он за чистотой. Вот у тебя в доме некоторые занавеси уже по десятку лет не стираны, так банник такого безобразия ни в жизнь бы не допустил.

Кухарь - этот на кухне. Вся готовка на нём. Он мужик серьёзный, ему озорничать некогда. Но страсть как не любит, ежели труд его не ценят: в тарелках там недоеденное оставляют, а пуще того, едой бросаются. Тогда он гневается и виноватому таких блюд наготовит, что долгонько животом маяться будет.

Лошадник - этот в конюшне да в хлеву обитает и его территория - двор. За всякой скотиной ухаживает, болеть ей не даёт, лечит, ежели надо. Он, ежели и проказничает, так только во хмелю. А хмельное ему всякий раз положено, как какую животину выходит, да на солнцеворот, вынь да положь. Вот тогда он любит хвосты лошадям сплести так, что не сразу и расплетёшь. Зато мертвечину не терпит. Как на двор какая мертвечина пожалует, так сразу бросается и развеять норовит. Тут его только прямой приказ остановит, да и то, пока мертвечина со двора не сойдёт, пакостит по страшному.

Воротник - этот у самых ворот ошивается, да стены оберегает. Сам-то он слабосилок, но мимо него мышь не проскочит незамеченной. Ни по воздуху ни под землёй никого не пропустит. Сам-то тихий, а вот послушать, как люди разговаривают, очень любит, да и к музыке неравнодушен. А ежели тишина стоит, так скучает очень и чахнет быстро.

Ну и последний - подорожник. Его зона влияния простирается от начала дороги, то есть от первого придорожного знака и до... а вот докудова, это от его силы зависит. Может ухабы и рытвины на дороге создать и убрать. Камешек в копыто лошади подсунуть ну или путника от лихих людей защитить.