Наследник Новрона - [232]

— Это крышка раки, — сказал Мовин. — Украшение. Нужно ее снять.

Гном ловко пробежался пальцами по крышке, нашел замки и открыл их, затем искатели подняли крышку и заглянули внутрь. Перед ними лежали останки Новрона Великого.

Адриан рассчитывал увидеть груду хрупких, рассыпавшихся костей, возможно, даже прах, но они увидели тело человека с кожей, волосами и в одежде. Серая ткань так сильно истлела, что даже от легкого дыхания превращалась в пыль. Однако кожа, сухая и темная, совсем не пострадала от времени. Если не считать пустых глазниц, в целом труп прекрасно сохранился.

— Как такое возможно? — спросил Гонт.

— Поразительно, — заметил Майрон.

— Согласен, — добавил Магнус.

— Этого не может быть, — заявил Мовин.

Адриан завороженно смотрел на Новрона. Как и на крышке гроба, черты лица были утонченными и немного резкими, с раскосыми глазами и заостренными кверху ушами. Изящные руки с длинными пальцами украшали три кольца — золотое, серебряное и еще одно, с черным камнем. Руки покоились на металлической шкатулке, на которой были выгравированы слова: «Неврику от Эсрахаддона»

— Осторожно, — сказал Ройс, внимательно изучая руки.

— Здесь присутствует магия, — сказала ему Ариста. — Я чувствую.

— Но если там Рог, так и должно быть, верно? — спросил Адриан.

— Это не Рог. В коробке что-то лежит, какой-то амулет.

— Вероятно, он убьет любого, кто к нему прикоснется, кроме наследника, — предположил Магнус.

Все вопросительно посмотрели на Гонта.

— Может, я сначала дотронусь до него палкой или еще чем-нибудь? — спросил он.

— Эсрахаддон не стал бы делать ничего такого, что могло бы тебе навредить, — заверила Гонта Ариста. — Давай, возьми шкатулку. Так или иначе, он оставил ее для тебя.

Гонт потер свой медальон, потом протянул руку и высвободил коробочку из пальцев Новрона.

Подсвечники на стенах вспыхнули голубым пламенем, холодный ветер пронесся по склепу, и Гонт выронил шкатулку из рук.

— Добро пожаловать, Неврик, мой старый друг, — сказал голос, все обернулись и увидели призрака Эсрахаддона.

Волшебник был в таком же плаще, что и Ариста, однако этот сиял ослепительной белизной. Эсрахаддон выглядел так же, как в Ратиборе, где Адриан увидел его в последний раз.

— Если уши твои слышат мой голос, значит, тень ужаса бежала, и ты стал императором. Как бы я хотел знать, стоит ли рядом с тобой Джериш. На тот случай, если мечты сбываются в мире смертных, я предлагаю ему то, в чем отказывал при жизни — мою благодарность, восхищение и любовь.

Руки мои навсегда обагрены кровью невинных, а на душе лежит клеймо таких страшных преступлений, что прощение давно стало невозможным. Именно мой грех крошил камень и раздирал плоть. Это я разорил наш любимый дом. И хотя говорить об этом сейчас кажется безумием, мне удалось зажечь искру. К тому же другого пути нет. Ибо завтра сердца всех сензаров и тешлоров перестанут биться, и их дыхание пресечется. Я заберу их зло с собой, угроза исчезнет, мрак развеется, чтобы ты смог снова насладиться солнцем лучшего дня.

Я стою здесь, в этом священном зале, выбранном твоим отцом как место последнего упокоения его родных, уверенный в том, что Мовиндьюле жив. Ропот сменяется стоном, когда я зрю неотмщенное убийство, совершенное две тысячи лет назад. В этих стенах бродит подлый дух, чья порочность беспредельна. Мы знали не все! Мне представляется, что чудовище, изгнанное Рогом и богами, намерено восторжествовать над законом. Злой дух нашел лазейку, сумел ее расширить и ускользнуть на свободу, ибо ничто не может его остановить после трех тысяч лет существования. Я позабочусь о том, чтобы он встретил свой конец. Несмотря на то, что он сильнее меня, моя магия его уничтожит. Чтобы прикончить злобного духа, я сам должен стать таковым. Став убийцей многих тысяч людей, я буду запятнан, но такова цена за то, что я погашу пламя, которое жаждет поглотить все.

Рог станет твоим. Береги его, передай своим детям и предупреди их, что наступит день, когда все повторится в Авемпарте. Считай Джериша своим рыцарем, тайны инстариев остаются той нитью, на которой держится надежда.

Всех тебе благ, сын императора, мой император, мой ученик, мой друг. Знай, что сейчас я встречусь с Мовиндьюле, и мне будет оказана честь умереть ради того, чтобы ты мог жить. Будь хорошим правителем, чтобы я мог тобой гордиться.

Призрак Эсрахаддона исчез так же быстро, как появился, свечи в канделябрах померкли, и в склепе вновь воцарился полумрак, который разгоняло лишь слабое сияние лампы.

— Вы все поняли? Жаль, что у меня нет бумаги, чтобы записать его слова, — сказал Адриан, потом посмотрел на Майрона и улыбнулся. — О, так даже лучше.

Ройс опустился на колени и осмотрел шкатулку. Обнаружив, что на ней нет замка, он осторожно приподнял крышку. Внутри лежал бараний рог, самый обычный, без золота, серебра, самоцветов или бархата. Однако вдоль всей его поверхности шла надпись на языке, на котором Ройс не умел читать, но он его сразу узнал.

— На вид ничего особенного, — заметил Магнус.

Ройс положил Рог обратно в шкатулку.

— Что все это значит? — спросил Мовин.

Он с унылым видом сел на золотой стул, стоящий посреди груды сокровищ, перебегая беспомощным взглядом с одного лица на другое.